Мужчины обнаженные
До кино. Искусство и фиговый листок
В 1857 году королева Виктория неожиданно получила в подарок копию статуи Давида Микеланджело. Скульптуру поместили в Музей прикладного искусства (нынешний Музей Виктории и Альберта), и довольно скоро она шокировала общественность своей явной и неприкрытой наготой. Для той поры это было слишком, и достоинство Давида в срочном порядке прикрыли специально изготовленным гигантским фиговым листком, который был снят с причинного места только в 1950-х.
Несмотря на ряд курьезных случаев и даже акты вандализма (по распоряжению папы Иннокентия V в XVII веке члены античных статуй отбивали молотком), обнаженные люди обоих полов в избытке присутствовали на полотнах художников в рамках религиозных или мифологических сюжетов на протяжении всей истории искусства. Поэтому нельзя сказать, что мужское ню в живописи и скульптуре было полностью табуировано, — начиная с эпохи Возрождения изображение голых мужчин стало обязательным для художников как в процессе обучения ремеслу, так и в дальнейшей творческой карьере.
И всё же определенная цензура существовала: более выдающиеся от природы по сравнению с женскими, мужские гениталии принято было рисовать нарочито преуменьшенными.
Или, как на фреске Микеланджело «Сотворение Адама», драпировать. Или прикрывать фиговыми листами, как это делали на своих полотнах Сандро Боттичелли, изобразивший в таком виде святого Себастьяна, и Лукас Кранах Старший, писавший Адама и Еву.
Мужская нагота в довоенном кино
Казалось бы, кинематограф, зародившийся в эпоху, когда в живописи происходили революционные изменения (от импрессионизма конца века до авангардных течений 20-х годов), должен был перенять опыт изобразительного искусства и обратиться вслед за ним к изучению голой натуры. Но с самого начала становится ясно, что мужское тело интересует режиссеров и зрителей гораздо меньше, чем женское.
За редким исключением. Так, изобретатель покадровой съемки Эдвард Майбридж запечатлевал движения обнаженных мужчин в разных ситуациях: метание ядра, борьба, верховая езда, подъем по лестнице. В тех же обстоятельствах он показывал в кадре женщин и животных. Майбриджа интересовало главным образом движение, независимо от пола и даже внешнего вида героя. К телу он относился в первую очередь как ученый-наблюдатель.
Даже самые поверхностные исследования позволяют убедиться в том, что в истории кинематографа голых женщин было гораздо больше, чем обнаженных мужчин, и этот «разрыв» всё еще остается довольно значительным.
Например, в «Пятидесяти оттенках серого» (2011) мистер Грей занимается сексом в штанах, что полностью противоречит логике повествования и изначальному посылу серии эротических романов.
Несмотря на то, что женское обнажение в кадре было гораздо более разнообразным, многогранным и еще с начала прошлого века пользовалось очевидным зрительским спросом, за сто лет истории синематографа без мужского ню тоже не обошлось.
Главный секс-символ эпохи немого кино Дуглас Фэрбенкс выбирал себе роли, позволяющие оголяться в известных пределах и всячески демонстрировать свое соблазнительное тело и атлетическое совершенство. В «Черном пирате» (1926) актер появлялся в рубашке с открытой грудью, в «Багдадском воре» (1924) — обнаженным по пояс, в «Полукровке» (1916) купался в первобытных трусах, напоминающих современные стринги.
В немом кино, как, кстати, и в классической живописи, мужчины могли оголяться в рамках исторических, библейских и мифологических сюжетов. Так, в первой экранизации романа Лью Уоллеса «Бен Гур» (1925) актер Рамон Новарро предстал перед зрителями полуобнаженным. На рекламных открытках к фильму он, кажется, и вовсе позировал без трусов, хотя самое интересное оставалось за кадром.
Примечательны первые появления на экране Гэри Купера. Прежде чем превратиться в одного из главных актеров вестерна 30–50-х годов, в немом кино он выступал в амплуа смазливых красавчиков и в первую очередь привлекал своей внешностью и прекрасной фигурой.
В кассовом хите 1929 года «Волчья песня» Купер купается обнаженным, но зритель видит его только сзади. Актеру удавалось появляться в кадре с голым торсом даже в 40-е, когда кино было предельно консервативным во всём, что касалось мужской сексуальности. Например, в вестерне «И пришел Джонс» (1945) есть сцена дуэли на пистолетах двух по пояс обнаженных героев.
Узкие ковбойские штаны Купера до сих пор не дают покоя посетителям тематических форумов.
В раннем звуковом кино за обнажение отвечал пятикратный олимпийский чемпион по плаванию Джонни Вайсмюллер, исполнявший роль немногословного короля джунглей Тарзана. Хотя пик его популярности, как и самые откровенные сцены в киносериале, пришелся на начало 30-х, он продолжал играть повелителя обезьян вплоть до середины 40-х годов. Изменилась только длина набедренной повязки Тарзана, которая после вступления в силу цензурных ограничений кодекса Хейса (Pictures Production Code) стала менее откровенной, хотя в первых фильмах серии едва прикрывала промежность актера.
Трумен Капоте рассказывал, как в одном из разговоров с ним Мэрилин Монро походя упомянула другую звезду эры классического Голливуда, славившуюся своим телосложением:
«Эррол Флинн достал член и стал играть им на рояле!»
Действительно, лосины Робина Гуда в фильме 1938 года сидели на нем отлично, и распахнутая рубашка прославленного пирата в «Одиссее капитана Блада» (1935) не давала покоя кинозрительницам 30-х. Голый торс знаменитого флибустьера и узкие штаны ковбоев Гэри Купера — максимум, который мог себе позволить Голливуд 1930–40-х годов.
После войны. Прощай, оружие, а вместе с ним и одежда
После принятия кодекса Хейса в 1934 году мужчины появлялись на экране преимущественно в костюмах и шляпах. В начале 40-х начал формироваться жанр нуар, для которого этот дресс-код был обязательным. Однако с окончанием Второй мировой войны многое стало меняться. Мир вокруг рушился, и костюм защищал героя в кадре от угрозы.
Мужчины на экране до последнего держали марку: новое кино послевоенного поколения зрело, чтобы всё взорвать. В 50-х молодые голливудские актеры Марлон Брандо и Джеймс Дин переоделись в футболки и джинсы, но до полного обнажения было еще далеко — член оставался скрыт от зрительских глаз вплоть до последней трети XX века.
Как и всё прогрессивное, это случилось в более свободной Европе. Кинематограф новой волны и сексуальная революция изменили правила. Самой либеральной страной в смысле цензурных конвенций оказалась Швеция. В дилогии Вильгота Шёмана «Я любопытна» (1968) зрители увидели не только обнаженную главную героиню в исполнении Лены Нюман, но и полностью голого актера Бёрье Альстедта.
В одной из любовных сцен персонажи лежат на траве так, что их лица оказываются в непосредственной близости от гениталий друг друга.
Пожалуй, Шеман впервые в художественном кино показал крупным планом мужской половой орган, зарифмовав полное обнажение и сексуальную раскрепощенность с идеями о свободе, охватившими мир в 60-х.
В 1969-м вышел фильм «Влюбленные женщины» британца Кена Расселла. Герои этой экранизации скандального романа Дэвида Герберта Лоуренса, два близких друга, довольно долго борются полностью голыми на ковре у камина, предварительно избавившись от неудобных аристократических нарядов и закрыв дверь на ключ. Битва завершается проникновенным монологом одного из них о том, что духовная близость в дружбе между мужчинами должна сопровождаться физическим контактом.
Если истинные намерения героев в фильме Кена Расселла вплоть до финала остаются скрытыми в подтексте, то в «Вальсирующих» (1974) Бертрана Блие герой Жерара Депардье, когда рядом не нашлось ни одной женщины, зажимает своего закадычного приятеля в объятьях и заставляет подчиниться обстоятельствам фразой: «Между друзьями это нормально».
В «Двадцатом веке» (1976) Бернардо Бертолуччи Депардье оказывается в постели уже с Робертом Де Ниро.
У молодых героев одна любовница на двоих; камера приближается к кровати, в которой они находятся втроем, и выхватывает сцену мастурбации.
Эпизод начинается как эротический, но заканчивается комически: герой Де Ниро в шутку трогает смущающегося Депардье за член.
Так в 1970-х в европейском кино появление мужских гениталий на экране становится почти нормой. Ужасы военного времени дискредитируют старую мораль, цензура кажется абсурдной после ядерной катастрофы, и ответом на это становится сексуальная революция. Обнажение в кино можно считать запоздалой реакцией на трагедию концентрационных лагерей, утверждением жизни для человечества, уставшего от ужасов смерти.
Скрытая угроза: обнажение в конце XX века
Американский жиголо въехал в 80-е на черном кабриолете. Герой Ричарда Гира обладал безупречным вкусом, носил шикарные костюмы Armani, знал шесть языков и был лучшим в своем деле. Пожалуй, режиссер Пол Шредер стал первым, кто связал эскорт-услуги с капитализмом и показал, как материальные ценности порабощают человека, а Ричард Гир — первым голливудским актером, полностью обнажившимся в студийной ленте категории А.
Освобождение от костюма становится важным мотивом фильма. В начале картины Джулиан Кэй совершает ритуал одевания: шкафы полны сверкающих новизной пиджаков, идеально выглаженных рубашек и галстуков, лакированных ботинок (да-да, главный герой пользуется услугами чистильщика обуви). Затем, ближе к финалу, когда персонаж попадает в переплет и вдобавок по-настоящему влюбляется, он пересаживается на подержанный автомобиль из проката и предстает перед зрителем одетым в помятые и блеклые серые брюки и рубашку. Гир появляется голым в фильме один раз — но в переломный момент.
Режиссер не показывает его секс с клиентками — зритель видит Джулиана полностью обнаженным, только когда тот впервые в жизни по-настоящему влюбляется.
«Американский жиголо» — это история о разрушении традиционных представлений о мужественности. Неслучайно миру элиты противопоставлено андеграундное сообщество гей-клубов и мальчиков по вызову. Герой Гира транслирует страх маскулинного истеблишмента перед этой тусовкой и сам с отвращением отзывается о заказах, предполагающих контакт с мужчинами, хотя, вероятно, и выполнял их на заре своей карьеры.
Нагота героя непосредственно связана с постепенным разрушением его материального мира. И если в начале фильма мы видим Джулиана голым в буквальном смысле, то в финале, когда он лишается всего, обнаженной оказывается душа персонажа. Одна из основных идей картины — движение героя от материального к духовному, метафорически показанное через освобождение от одежды.
Конец века выдался богатым на эротические сцены, где мужчины полностью обнажались. Особенно преуспели в этом англичане — возможно, им помогло наследие Майбриджа и Кена Расселла с его прорывной картиной.
В первую очередь стоит отметить заслуги актера, который сделал для освобождения члена больше, чем кто бы то ни было в кинематографе до него. В 90-е он многократно появлялся в кадре без одежды: прыгал по сцене без штанов в образе молодого Игги Попа в «Бархатной золотой жиле» (1998) Тодда Хейнса; большую часть экранного времени ходил голым в «Записках у изголовья» (1995) Питера Гринуэя; разыгрывал откровенные эротические сцены вместе с Тильдой Суинтон в «Молодом Адаме» (2003); без его обнажения не обошлось и в культовых фильмах Дэнни Бойла — «Неглубокой могиле» (1994) и «На игле» (1996). Юэн Макгрегор внес серьезный вклад в осмысление мужской сексуальности на экране и заслужил главный фаллический символ эпохи в виде джедайского меча после роли Оби-Вана Кеноби, превратившись из звезды артхауса в голливудского актера-небожителя.
Любовь и Антихрист. Страх фаллоса
Мужское обнажение на экране не обязательно наполнено сексуальным подтекстом. Освобождение, беззащитность, комический или шоковый эффект — спектр смыслов достаточно широк, а нередко такой персонаж и вовсе десексуализируется.
Фаллос вызывает страх, всё еще остается табуированным в кинематографе и чаще появляется на экране в виде символов: от пушек у Эйзенштейна и ядерных боеголовок у Кубрика до маяка в недавнем одноименном фильме Роберта Эггерса.
Эрекция остается скрытой в альбомах великих режиссеров — достаточно вспомнить многочисленные порнографические рисунки Жана Кокто, Сергея Эйзенштейна и Федерико Феллини — но почти никогда не изображается на экране. «Антихрист» (2009) Ларса фон Триера и «Любовь» (2015) Гаспара Ноэ — два редких исключения.
В откровенных сценах «Антихриста» принимали участие профессиональные порноактеры в качестве дублеров, а эпизоды, где в кадр попадали гениталии Уиллема Дефо, были вырезаны при монтаже — как говорил сам Триер, «фильм снят не затем, чтобы показывать его гигантский член». И действительно не за этим, потому что сцена эякуляции в «Антихристе» призвана вызывать ужас и у зрителя. Среди постоянных смыслов, которыми наделяется секс, для Ларса фон Триера важна близость соития и смерти, причем главное здесь — гибель. Показывая тело в одном из его предельных состояний (оргазм), режиссер говорит, что человеку неподвластна природа, в первую очередь его собственная.
В своем фильме Гаспар Ноэ рассказывает о природе плотской любви и противопоставляет подлинную страсть простым механизмам инстинктивного влечения и соблазнения. Главный герой, проходя путь сексуальных экспериментов в разных вариациях, открывает для себя единственно верную концепцию настоящей любви — к одной женщине.
В картине Ноэ член не просто появляется в кадре в пассивном положении, как это обычно бывает в кино, — режиссер показывает сцены группового секса, мастурбации, мужской оргазм — и даже свои собственные гениталии.
В одном из интервью он признавался: «Знаете, это изумительно — продемонстрировать член всем Каннам».
Но Триер и Ноэ не были первыми режиссерами, показавшими сцены эякуляции жюри престижных фестивалей. 10 сентября 2002 года в Венеции состоялась премьера «Кена Парка» режиссера и фотохудожника Ларри Кларка. Несмотря на то, что все роли исполняли совершеннолетние, автора картины обвиняли в том, что он снимает детскую порнографию. В самой шокирующей сцене мастурбации с удушением принял участие единственный профессиональный актер в фильме Джеймс Рэнсон. Вот что говорил о съемках Кларк: «На площадке было всего четыре человека, не считая, конечно, молодого актера, который мастурбировал. Мы снимали процесс двумя камерами. Я восхищаюсь этим парнем, он настоящий смельчак! Я рассказал ему, что от него потребуется, задолго до съемок. У него был почти год, чтобы хорошенько порепетировать».
Очевидно, что сцены эрекции, пенетрации и эякуляции моментально вызывают вопрос о статусе такого искусства: кино — или уже порнография? Для включения в фильмы подобных эпизодов режиссерам нужны действительно веские художественные основания и недюжинная смелость, ведь это ставит под угрозу как прокатную, так и фестивальную судьбу их картин. Например, та же «Любовь» Ноэ не попала в российские кинотеатры; фильм Кларка не был выпущен в широкий прокат в США, а в Австралии его и вовсе запретили к показу.
Европейское кино в этом смысле всё еще гораздо свободнее американского — на фестивалях регулярно появляется какой-нибудь фильм, в котором зрители видят героя во всей красе. Вспомнить хотя бы недавние «Синонимы» (2019) Надава Лапида, где главный персонаж уже в первых кадрах предстает абсолютно голым.
В Голливуде стойкая система возрастных рейтингов и нацеленность на массового зрителя затрудняют показ откровенных эротических сцен с участием полностью обнаженных мужчин. Подобные эпизоды возможны разве что в рамках комедийных сюжетов. Так, в «Борате» (2006) Саши Барона Коэна есть продолжительная сцена драки между заглавным героем и его тучным продюсером, а в комедии Джадда Апатоу «В пролете» (2008) персонаж оказывается голым в сцене, когда его бросает девушка, и драматичная ситуация становится смешной.
С другой стороны, коммерческое кино, массовая культура и реклама делают секс и наготу условными и транслируют идею, что прекрасное тело и насыщенная половая жизнь — обязательные синонимы счастья и благополучия. Развенчивает этот миф «Стыд» (2011) Стива Маккуина, где главный герой появляется голым в полный рост, в некотором смысле продолжая линию «Американского жиголо». Майкл Фассбендер играет человека, страдающего сексуальной зависимостью и пытающегося утопить свою экзистенциальную тоску в беспорядочных половых связях.
Полная нагота главного героя на холодном фоне выхолощенных интерьеров (визуальный ряд «Стыда» — это 50 оттенков синего и голубого) становится воплощением его бесконечного одиночества и неприкаянности.
Полное мужское обнажение — это прямой риск: авторы таких картин могут не получить желанный прокатный рейтинг. Потому едва ли не единственным примером среди немногих голливудских фильмов, где член появляется на очень короткое время для драматического, а не комического эффекта, по-прежнему остается «Исчезнувшая» (2014) Дэвида Финчера. Показать героя голым ниже пояса — принципиальная просьба режиссера, к которой Аффлек отнесся с пониманием. В интервью актер рассказывал, что его пенис в IMAX 3D выглядит гораздо эффектнее, ведь на съемочной площадке было очень холодно.
Кстати, Финчер не первый раз нарушает один из главных голливудских запретов. Хотя Эдвард Нортон и Брэд Питт сами не раздеваются догола в «Бойцовском клубе» (1999), Тайлер Дерден имеет забытую профессию киномеханика и вставляет кадры из порно в семейные фильмы. Дети в шоке, родители не верят собственным глазам, а перед финальными титрами своей картины, после взрыва небоскребов, уже сам Финчер делает врезку, и зрители видят огромный фаллос.
В современном кино и сериалах актеры раздеваются всё чаще, и это рифмуется с эмансипацией, критикой объективации женского тела, недавними движениями #MeToo и Time’s Up: чем равноправнее становятся представители разных полов, тем чаще в массовой культуре мужчины появляются голыми. Каждый год звучат разговоры о том, что в кино наступил кризис идей, что режиссеры прошлого уже рассказали всё самое важное, поэтому современному зрителю остаются только ремейки и франшизы. Кинематограф достаточно полно и глубоко изучил женщину — мужскому телу уделялось гораздо меньше экранного времени, и здесь еще осталось пространство для размышлений и новых сюжетов. Кино не умрет, пока не расскажет о нем всё, как это сделала живопись.
мужчины обнаженные
