Регина тодоренко фотосессия
Как ты, приличная одесская девушка, попала в телевизор?
Я вот тоже иногда думаю, сколько людей смотрит мои передачи и говорит: «Вот эта сучка спала со всеми, чтобы попасть в телевизор!»
Хочешь сделать признание?
Да. На самом деле я честно ходила на кастинги. Бедствовала, голодала, но ходила везде. И потом, если бы у нас брали через постель, везде работали бы одни мальчики. А мне, вероятно, нужно искать каких-то женщин-продюсеров, чтобы они захотели со мной переспать. Но я всего добилась и без этого почему-то. У меня есть секрет: на всех кастингах я вела себя достаточно просто. Смешила людей, сама смеялась — и вот этой непосредственностью всего и добилась.
Но училась ты на строителя кораблей?
Почти. Сначала в Одесском морском университете, но ушла оттуда и окончила Киевский университет культуры по специальности «режиссура».
Там уже есть твой бюст у входа?
Наверняка. Но только бюст моей попы, потому что это самая привлекательная часть меня. Ну, мне так кажется. Операторы ее постоянно снимают, но режиссер почти все вырезает.
Почему в вашей программе так мало рассказывают про секс-туризм?
Во-первых, не мало, а иногда. Мы ходим в бордели, как все нормальные люди. Мне, например, во Франкфурте очень понравилось, как все организовано. А во-вторых, возможно, сделаем отдельное приложение об этом. «Орел и решка: секс-туризм», например.
Отлично. И с тем же условием — погулять на сто баксов или десять тысяч. Только кто вас туда пустит с камерой?
Никто, мы скрытой снимаем. Да, за такое могут убить, и потому мне это особенно интересно.
Поговорим о твоем операторе. О том, который с тобой гуляет, живет и ночует, чтобы зритель увидел все твои приключения. Как он это выдерживает?
Конечно, ему тяжело, потому что приходится раньше вставать и позже ложиться. И он меня ненавидит, потому что я чаще бедная, чем богатая. Нет, он не может быть моим молодым человеком, потому что знает про меня слишком много. Видит, как я стригу ногти, ковыряю в носу... Поэтому мы просто друзья.
Неужели он ни разу на тебя не набросился, когда снимал тебя в душе?
Разве так можно поступать с друзьями?
А что остается за кадром? Расскажи о том, чего зритель не видит.
Он не видит, как ведущая ругается с оператором из-за того, что у нее в кадре недостаточно длинные ноги и ее нельзя снять лучше, чем она в жизни. А еще у меня паранойя: я все время боюсь невыключенного микрофона. И даже когда я голая, мне кажется, что у меня где-то осталась петличка и все слышат, что я делаю. Отчасти это правда: я постоянно забываю ее выключить. Иногда люди в шоке.
Что у тебя написано на руке?
Я не могу это произнести, но могу рассказать, как появилось.
Ты выпила...
Нет, все было осознанно. Я просто взяла одну сокровенную мантру и перевела ее на фарси. Проблема только в том, что я это сделала гугл-переводчиком. Теперь надпись не может прочесть никто, даже арабы: «Амеш хамбэб марштыш...» Что?! Нет, говорят, мы не знаем, что это, но вроде об истине. С тех пор я решила остановиться с татуировками. Тем более что моя аудитория в основном не мужчины, а девочки 12–15 лет, и я должна думать, какой пример подаю.
Тогда скажи, на каком свидании девушке уже можно заниматься сексом?
Да хоть на первом, хоть прямо сейчас. Все же от страсти зависит! Искра есть — вперед! Главное, чтоб по любви. Ну я ж не ханжа. Секса должно быть столько, сколько девушке хочется. Для здоровья в первую очередь, разумеется. Сама я стараюсь ничего себе не запрещать. Да, если я хочу чего-то, то я это получаю. А вот на свидания мне ходить лень и некогда. Это долго, нудно, и я знаю, чем все закончится. И вообще я самка богомола, поэтому я до сих пор не замужем.
Я правильно понимаю, что большую часть времени ты проводишь в путешествиях?
Не то слово. Я сейчас уезжаю в кругосветное путешествие. Мы останавливаемся в каждом городе на три-четыре дня. Снимаем, потом летим дальше. И так восемь месяцев.
Как ты это выдерживаешь?
Нормально! Если бы это был отдых, то, наверное, можно было бы жаловаться. Но это работа. Отдохну на пенсии!
Какую самую интересную болезнь ты привозила?
Ты напрасно считаешь этот вопрос смешным. На самом деле я привозила разные аллергии на каких-то местных насекомых. Особенно после того, как прошла обряд посвящения в Амазонии. Теперь я принадлежу к рангу бесстрашных женщин, хотя этот обряд проходят только мужчины, а женщины — по желанию. Большую рукавицу, плетенную из пальмовых листьев, нашпиговывают лютыми муравьями-пулями. Это насекомое, укус которого считается самым болезненным в мире. Перчатку надевают на руку, и сотня огромных муравьев тебя жалит. В результате некоторые уходят в транс, а некоторые в госпиталь, но я выдержала. И теперь я мужчина, причем крутой. Будет проще спать с женщинами-продюсерами.
Самое большое удовольствие, которое ты испытала во время съемок?
Это был вулкан, который извергал радость и счастье! Прямо при мне, на четыреста метров! Правда, пришлось ждать несколько часов, пока он сможет. Я до сих пор помню его имя. Его зовут Ясур.
Те, кто не смотрит программу «Орел и решка», знают тебя по участию в проекте «Голос».
Да, я успела и это. Я давно выступаю как певица. Раньше пела с группой Real O, теперь сама. Я и продюсер, и композитор, и автор слов. Музыка у меня и англоязычная, и русская, но так как она танцевальная, то лучше звучит на английском. 14 февраля собираюсь выпустить EP на iTunes — полуальбом на английском. А пока можно смотреть мои клипы на YouTube. После кругосветного путешествия планирую мировое турне со своей музыкой. И заодно раскручу свою линию одежды.
У тебя есть своя линия?
Да, с распродаж, привоза... Шучу! Действительно делаю линию одежды для путешествий Generation TR. Удобную, красивую, скоро напишу в своих соцсетях про нее.
А вообще ты чего к нам пришла? Тебе мало славы?
Я пришла порадовать дедушку. Он стоматолог в Одессе, ему семьдесят пять лет, и он большой ценитель женской красоты. Но про все мои слегка откровенные съемки в клипах и сериалах он всегда говорит: «Ну не дожала! Надо было больше зажечь!» Теперь, я надеюсь, он будет доволен!
