Постельная сцена с

постельная сцена с

Дилогия Ларса фон Триера «Нимфоманка» изначально позиционировалась как порнодрама, так что для зрителей не было сюрпризом наличие там предельно откровенных сцен, снятых с участием порноактеров. Когда в кадре появлялись чьи-то гениталии, все сразу понимали, что это дублер, и не задавали лишних вопросов. С героиней Стейси Мартин, делающей минет крупным планом, было посложней, но ее слова о том, что вместо члена использовался искусный муляж, тоже сняли все вопросы.

Однако в одной сцене у аудитории все же замыкало мозги, поскольку там показывалось вагинальное проникновение крупным планом, снятое снизу, и над всем этим недвусмысленно маячило напряженное лицо Шиа ЛаБафа. Сам актер с усмешкой намекал, что да – это он и его член. Фанаты ЛаБафа не знали, что и подумать: все действительно выглядело слишком реально, и на монтаж это списать не никак получалось. В итоге продюсер «Нимфоманки» Кристина Вест развеяла домыслы, выступив со следующим комментарием: «Сначала мы сняли актеров, изображавших секс, а затем сняли реальное соитие с участием дублеров и на постпродакшене совместили две картинки цифровым способом. Так что выше пояса – реальная звезда, а ниже пояса вы видите дублеров». Стейси Мартин подтвердила в интервью, что в реальности Шиа даже не снимал штанов, а если кто кому чего и вставлял, то это были немецкие актеры.

К слову, слепить из двух картинок одну оказалось настолько непросто, что фильм вылез из производственного графика – его не успели доделать к Каннскому фестивалю, где изначально планировалась премьера, и в итоге показали в Берлине. Что поделать, искусство требует жертв.

Вряд ли кто станет спорить с тем, что сцена анального изнасилования Моники Белуччи в подземном переходе сделала карьеру режиссеру Гаспару Ноэ. Язык не поворачивается назвать этот эпизод украшением «Необратимости», но все же нельзя не отметить дьявольскую изобретательности режиссера, добившегося эффекта максимальной реалистичности за счет отсутствия каких-либо монтажных склеек: в течение десяти минут зрителю приходится неотрывно смотреть на то, как случайно встреченный сутенер валит девушку на землю, избивает и сексуально унижает, а после изнасилования прячет в брюки эрегированный член.

На самом деле склейки все-таки были: Ноэ снял целых семь непрерывных дублей, но ни один из них не удовлетворил его амбиций полностью. Так что конечный результат был достигнут путем незаметного сшивания на компьютере первой половины седьмого дубля и второй половины четвертого. Попутно Ноэ добавил кровь и царапины на лицо актрисы, а насильнику пририсовал пенис. Сами съемки, по его словам, происходили при застегнутой ширинке, «иначе для Моники это было бы слишком».

Белуччи, впрочем, и так пришлось нелегко. «Это снято настолько реалистично, что похоже на снафф-фильм, – рассказывала она в интервью. – Неудивительно, что многих сцена ошарашила, хотя она целиком постановочная. А помните то прекрасное платье? Мы заказали десять штук, потому что они постоянно рвались во время съемок. Одно я потом себе выпросила, когда мы закончили. Думала, может, хоть разок надену куда-нибудь, негоже такой красоте пропадать… Но после так и не смогла к нему притронуться. Даже смотреть на него не могла».

Может, в это и трудно поверить, но Тинто Брасс не собирался снимать порно – он по-честному планировал сделать историческую драму с элементами эротики. Только поэтому в байопике о прославившемся своими зверствами римском императоре и согласились сняться такие звезды, как Малколм МакДауэлл, Джон Гилгуд, Питер О’Тул и Хелен Миррен. Но после съемок спонсор и продюсер постановки, издатель порножурнала «Пентхаус» Боб Гуччионе, нашел зрелище слишком пресным и потребовал «больше секса». Дозированная обнаженка его не устраивала – нужна была полноценная оргия.

Поскольку Брасс отважно защищал свое детище, то его быстро уволили, а на освободившееся место Гуччионе пригласил оператора-документалиста Джанкарло Луи. Собрав маленькую киногруппу, продюсер тайком привез ее на студию, где под его руководством Луи снял несколько порносцен с участием моделей «Пентхауса», помимо вагинального секса напихав туда всего, до чего только смог додуматься, – пикантные кадры включали фистинг, мочеиспускание, крупноплановый минет с эякуляцией и разный прочий «жесткач», на который Тинто Брасс бы никогда не подписался. Но до монтажа Брасса, конечно, не допустили: получившиеся шесть минут чистой похабщины в уже готовый фильм запихнул все тот же Джанкарло Луи, которого Гуччионе позже вписал в титры режиссером, не забыв наградить этим титулом и себя, любимого. Стал ли фильм лучше? Критики считают, что нет, скорее наоборот. Но скандальная популярность сделала его большим событием – чего основатель «Пентхауса», собственно, и добивался.

Трехчасовая мелодрама режиссера Абделатифа Кешиша, основанная на графическом романе Жюли Маро «Синий — самый теплый цвет», вряд ли произвела бы фурор, если бы не присутствующая там подробная и обстоятельная сцена лесбийской любви между главными героинями. Тут и правда есть на что посмотреть: в течение семи минут несовершеннолетние героини Леа Сейду и Адель Экзаркопулос, не жалея языков и пальцев, с большим чувством занимаются всем тем, за что воспитанные девочки попадают прямиком в ад.

Пуритански настроенная общественность ужасно встревожилась: это они что, взаправду? Актрисы пояснили в интервью, что видимость приличий все же была соблюдена – как минимум потому, что откровенная сцена пришлась на самое начало съемок, когда они еще совершенно не знали друг друга. «То, что вы видите, – это точные слепки с наших реальных писек, – рассказала Сейду. – Это так странно, когда поверх твоей письки лепят искусственную. Съемки всей сцены заняли 10 дней. Это не было типа как “О’кей, сегодня мы снимаем секс-сцену!” – нет… Целых 10 дней!» «Просто тебе однажды говорят, что весь день придется провести голышом, постоянно меняя позы, – добавила ее экранная партнерша. – Это было тяжело, потому что я ничего не понимаю в лесбийском сексе».

Представители квир-сообщества подняли фильм на смех, найдя постельные потуги двух девушек ненатуральными. Другие зрители возразили, что поскольку это история о первой любви, разговоры о «профессионализме» вряд ли уместны. Сами же актрисы сказали, что Кешиш совершенно замучил их на съемках, растянувшихся на много месяцев, и что в итоге в фильм попала едва ли десятая доля того, что они выделывали перед камерой. Режиссер, к слову, намеревается исправить этот перекос: после триумфа ленты в Каннах он объявил, что готовит новую версию монтажа, которая будет на сорок минут длинней, а в перспективе хотел бы сделать и сиквел. Хотя с последним могут возникнуть проблемы: как Сейду, так и Экзаркопулос в один голос заявляют, что пережитый опыт ужасно их вымотал, так что с Кешишем они больше работать не станут ни за какие коврижки.

Если вы мечтали увидеть сцену совершенно дикого секса между Холли Берри и Билли Бобом Торнтоном, то вам сюда. «Бал монстров» – то самое кино, где не только демонстрируется негласно табуируемый Голливудом межрасовый секс, но и снято это знаменитое соитие в совершенно суматошной, разнузданной манере. Сцена сделана настолько «сыро», что кажется, будто это и не кино вовсе, а частное видео, не предназначенное для чужих глаз.

Однако, по словам Берри, это только выглядит все так, будто секс-эпизод сделан на коленке, без какого-либо участия режиссера. На самом же деле его подкупающая звериная естественность – результат тщательно выверенной актерской игры и жесткого контроля со стороны постановщика Марка Форстера. Зная, что сексуальный элемент сценария уже отпугнул от проекта Анджелу Бассет, Холли сразу поставила условие: она не скинет трусы, если этого не сделает Торнтон. Кроме того, актриса попросила отложить секс к финалу съемок, чтобы получше привыкнуть к своему партнеру (в итоге все произошло на девятнадцатый съемочный день из запланированного двадцати одного), а потом шутила, что «провстречалась с Билли три недели, прежде чем с ним переспать». В-третьих…

«Холли сказала, что либо я буду ей описывать каждое движение камеры, либо она сама потом будет монтировать сцену, – рассказал режиссер. – Первое сильно бы ограничило нашу свободу, ну а со вторым я спорить не стал. Так что актеры не волновались попусту и раскрепостились в лучшем виде. Мы сняли сцену, а потом втроем просмотрели готовые кадры. В целом мы исходили из того, что конкретно ребята хотели бы вырезать, а что оставить. Так что когда я смонтировал сцену, Холли и Боб остались ею совершенно довольны».

«Я ужасно трусила перед съемками, но кураж приходит порой с совершенно неожиданных сторон, – признавалась позже актриса. – Сейчас я смотрю и думаю: кто эта девушка вообще, неужели я?» За свое бесстрашие Холли получила «Оскар». Торнтону повезло меньше: как он сообщил годы спустя, откровенность сцены из «Бала монстров» обернулась для него личной драмой и привела к развалу отношений с тогдашней женой – Анджелиной Джоли.

Эротический триллер Пола Верхувена, в одночасье сделавший звездой Шэрон Стоун, знаменит тем, что явил миру рыжие гениталии актрисы. Вы все, конечно, помните знаменитую сцену допроса, в которой Шэрон словно бы невзначай разводит скрещенные ноги, на миг засвечивая то, что спрятано между ними. Много лет поклонники «клубнички» пытаются докопаться до правды: специально это было сделано или нет? Действительно ли там «то самое» или это трусы специальные такие? Знала ли актриса, что камера залезет ей под юбку, или нет?

Рассказываем. В сценарии Джо Эстерхаза было много секса, но конкретно до этого момента он не додумался. Смелая идея принадлежала режиссеру, которого с юности преследовало воспоминание об одной вечеринке, где замужняя красотка пыталась дразнить его подобным образом. Оставалось уболтать на это актрису. Далее показания сторон расходятся: по словам Стоун, постановщик уговорил ее снять трусы, поскольку они якобы слишком вызывающе белели в свете софитов. Шэрон согласилась – при условии, что на экране не будет виден ее обнаженный лобок. Верхувен дал слово, но не сдержал его, а при монтаже «забыл» обсудить этот момент с актрисой. Когда Стоун увидела черновую сборку фильма, она в гневе отвесила режиссеру пощечину и ушла из просмотрового зала, не досидев до конца ленты, – но со временем сменила гнев на милость, сочтя, что этот прием придает яркости ее героине Кэтрин Трамелл. Единственное, что Шэрон «злит и ранит», это то, что она «доверилась режиссеру», а он в итоге предпочел обсуждать рискованную сцену с монтажером, а не с ней, хотя мог бы поговорить с девушкой спокойно и объяснить важность отсутствия белья, а не ставить ее перед фактом в набитой чужими людьми комнате.

Пол описывает события несколько иначе: якобы он не только обсудил с Шэрон «генитальную» сцену, но и получил ее полное одобрение, а кто испортил всю малину, так это агенты Стоун, забившие тревогу после первого закрытого скрининга и нашептавшие актрисе, что такая обнаженка навредит ее карьере. Но, несмотря на требования блондинки отредактировать сцену, голландец отказался что-либо менять: первое слово дороже второго, так-то. В одном актриса и режиссер сходятся: трусов на Шэрон не было, все «по-чесноку».

Что касается других секс-сцен, то здесь все железно оговаривалось с самого начала: никакого реального проникновения, во избежание любых инфекций обнаженные актеры носят на гениталиях специальные накладки, исключающие прямой контакт. «Основной инстинкт» снимался в период, когда все боялись СПИДа, и Майкл Дуглас признавался, что принял в нем участие, потому что переживал, что вскоре эротика может вымереть вовсе. Верхувен понимал, что донести фильм до аудитории будет непросто, потому сначала сделал детальные раскадровки секс-сцен, чтобы успокоить студийное начальство, а затем снимал каждый кадр в десяти вариантах и под разными углами – это дало ему возможность позже перемонтировать спорные моменты в соответствии с требованиями рейтинговой комиссии MPAA, не отступая от своей изначальной задумки (решение оказалось дальновидным, поскольку к переделкам пришлось прибегнуть в общей сложности 14 раз). Однако сцена допроса все равно затмила весь прочий секс: согласно опросам кинозрителей, ни один другой момент в истории Голливуда не удостоился такого количества попыток сделать стоп-кадр при просмотре на хоумвидео. Эротоман или нет, но Верхувен хорошо представлял, как встряхнуть голливудское болото. «Вы видите немного лобковых волос, ляжки, какие-то непонятные складки, там ничего не ясно, – скромничает он в интервью. – И это длится всего-то кадров пять. Мы никогда не думали, что людей это так впечатлит, по правде говоря».

Для большинства зрителей эротическая драма Бернардо Бертолуччи всегда останется фильмом одной сцены – «ну, это где Марлон Брандо пользует девушку в зад». История немолодого американского вдовца, встретившего в Париже юную француженку и в результате вспыхнувшей страсти содомизировавшего свою новую знакомую, используя вместо смазки сливочное масло, отражала тайные фантазии режиссера, всегда мечтавшего о случайном романе с незнакомкой. «Сцена с маслом» настолько снесла зрителям крышу, что многие даже поверили, будто Брандо действительно изнасиловал молодую актрису в задний проход.

На самом деле нет, хотя совсем без насилия не обошлось. В первоначальном сценарии этой сцены не было. Ее придумал сам Брандо, который, будучи звездой, пользовался на съемках большой свободой. Марлон отказывался учить роль по сценарию, напропалую импровизировал, а самые необходимые реплики писал на карточках, в которые подглядывал по ходу съемок. Карточки подчас было трудно спрятать от камеры, так что он даже придумал писать подсказки на спине партнерши, но Бертолуччи заметил, что это уже слишком. Зато постановщик поддержал идею Брандо насчет анального полового акта, причем настаивал, чтобы секс был настоящим, – однако с этим не согласился уже сам актер. О своей задумке они сообщили 19-летней Марии Шнайдер прямо перед съемками. К последнему она оказалась совершенно не готова и страшно разозлилась. «Принято звать своего агента или адвоката, если вас принуждают к съемкам сцены, которой нет в сценарии, – рассказывала она позже. – Но я тогда этого не знала. Марлон сказал: “Мария, не волнуйся так, это же просто кино”, но, несмотря на то что все было сымитировано, я плакала во время того дубля по-настоящему». Сцену сняли с первой попытки.

Фильм прославился, Брандо и Бертолуччи получили номинации на «Оскар», а вот карьеру Шнайдер лента сильно подкосила. До самой смерти в 2011 году актриса обвиняла обоих мужчин в том, что ее задавили авторитетом, унизили и использовали. Что лучше бы она тогда выбрала роль в фильме с Аленом Делоном. Что «Последнее танго в Париже» наградило ее скандальным ярлыком «порношлюхи» и навсегда отсекло от хороших ролей. Что из-за невозможности изменить судьбу она надолго ударилась в беспорядочные половые связи, алкоголизм и наркоманию. Что она больше никогда не могла есть масла, настолько ее перепахала вся эта история. Брандо, нашедший свое обнаженное тело уродливым (и это из фильма еще была выброшена сцена с демонстрацией его гениталий!), картину тоже возненавидел и много лет отказывался общаться с Бертолуччи, обзывая его «насильником и манипулятором». Сам же режиссер продолжает твердить, что хоть и несколько стыдится случившегося, но все равно ни о чем не жалеет: невзирая на окружающую его печальную историю, «Последнее танго» стало одним из главных кинособытий 70-х годов, так чего же вам еще?Текст:Поделиться