пулитцерМногие знаменитые жители Нью-Йорка известны всему миру. Например, наверное, каждый человек, даже не имеющий отношения к журналистике, знает Пулитцеровскую премию. А вот чем был знаменит ее основатель известно не многим.Джозеф Пулитцер
17 августа 1903 года было написано одно завещание. Не старый еще, но полностью слепой и не выносящий малейшего шума человек, вот уже много лет живущий на яхте, продиктовал свою последнюю волю.
Два из 20 млн (нынешних трех миллиардов) собственноручно заработанных долларов он передавал Колумбийскому университету, причем с подробными инструкциями — как и на что их потратить.
Тем человеком был Джозеф Пулитцер, а написанное в завещании стало зерном, из которого выросла самая престижная в Америке премия, голубая мечта каждого журналиста и писателя.
Через восемь лет, после кончины газетного магната в 1911 году, завещание вскроют, еще через шесть – впервые назовут лауреата, и с того момента каждый год в первый понедельник мая совет попечителей Колумбийского университета в Нью-Йорке будет вручать Пулитцеровскую премию журналистам, писателям и драматургам.Джозеф Пулитцер
Ее обладателями станут Уильям Фолкнер и Эрнест Хемингуэй, Харпер Ли и Джон Стейнбек, газеты Los Angeles Times и The Washington Post, а также сотни отважных репортеров.
Но заслуга Пулитцера не только в создании «нобелевки для журналистов». Именно он сделал американскую прессу тем, чем она является до сих пор, — четвертой властью, инструментом влияния, одной из основ общества. А его собственная биография, будь она очерком или репортажем, вполне могла бы претендовать на премию имени себя.Он прибыл в Америку вплавь
Джозеф Пулитцер родился в 1847 году в Венгрии в обеспеченной семье еврейского торговца зерном.
Детство провел в Будапеште, учился в частной школе и, вероятнее всего, должен был унаследовать семейный бизнес. Однако, когда парню исполнилось 17 лет, произошел первый крутой поворот.
Он страстно захотел воевать. Но ни австрийская, ни французская, ни британская армия не пожелали принять на службу худосочного болезненного подростка с плохим зрением.
И только вербовщик армии США, случайно встреченный в Гамбурге, легко подписал с Джозефом контракт — Гражданская война в Америке близилась к финалу, солдаты гибли тысячами, и северяне набирали добровольцев в Европе.
Юный Джозеф Пулитцер получил бесплатный билет на корабль и отправился в Америку.
По легенде, возле порта прибытия он прыгнул за борт и добрался до берега вплавь. То ли это был Бостон, то ли Нью-Йорк — данные разнятся, но определенно причиной экстравагантного поступка стало желание получить больше денег: вербовщик в Гамбурге обещал 100 долларов, но оказалось, что можно прийти на сборный пункт самостоятельно и получить не 100, а 200.
Видимо, Джозеф так и сделал.
Пулитцера приняли в Нью-Йоркский кавалерийский полк, состоявший из немцев, там он честно отслужил целый год до окончания войны.
Из журналистики в политику и обратно
После демобилизации Джозеф недолго пробыл в Нью-Йорке. Без денег, без языка и профессии он не нашел ни работы, ни жилья и отправился в Сент-Луис, где жили в основном немцы и можно было хотя бы читать вывески и общаться.
Пулитцер был некрасивым, длинным и нескладным парнем. Обитатели трущоб называли его Еврей Джо. Он брался за любую работу — официанта, грузчика, погонщика мулов.
При этом Еврей Джо прекрасно говорил на немецком и французском, да и вообще был начитанным, любознательным, обладал острым умом и взрывным темпераментом.Джозеф Пулитцер
Откуда взялась журналистика? Она сама нашла его. Все свободное время Джозеф проводил в библиотеке, изучая английский язык и юриспруденцию. В библиотеке была шахматная комната.
Однажды Пулитцер, наблюдая за игрой двух джентльменов, познакомился с ними. Одним из шахматистов был Карл Шурц, редактор местной немецкоязычной газеты Westliche Post.
Он посмотрел на сообразительного парня — и предложил ему работу.
Получив работу, Пулитцер начал писать — и учился так быстро, что это кажется невероятным. Он стремительно овладел английским языком, его репортажи, сперва неуклюжие, затем все более острые и запоминающиеся, очень быстро стали такими популярными, а его слава – такой очевидной, что уже через три года он занял пост главного редактора и приобрел контрольный пакет акций газеты.Джозеф Пулитцер
Но вскоре Джозеф продал свою долю, прилично на этом заработал и поспешил в политику. Дело в том, что Пулитцер был искренне влюблен в американскую демократию.
Он двигался вперед как бульдозер. Уже в 1873 году, всего через пять лет после того, как юнцом спрыгнул с корабля, в возрасте 26 лет Джозеф стал членом Законодательного собрания штата.
Он мечтал о реформах, о формировании общественного мнения, но, поварившись в политическом котле, понял, что все это можно сделать с помощью прессы.
Пулитцер выждал момент и наконец в 1878 году купил газету Dispatch, стоявшую на грани разорения, добавил к ней городской вестник Post и объединил их в St.Louis Post-Dispatch.
Да, кстати, мимоходом он женился на Кейт Дэвис, 25-летней дочери конгрессмена, и тем самым окончательно утвердился в высшем обществе Сент-Луиса. Брак этот был заключен с холодной головой, ведь главной любовью Джозефа, его пожизненной страстью уже была журналистика.Золотая медаль Пулитцеровской премии. Присуждается в номинации «За служение обществу» только юридическим лицам, зарегистрированным на территории США как СМИ. В отличие от остальных лауреатов, медалисты не получают денежных суммХождение в люди
Как выглядела пресса до Пулитцера? Это были утренние газеты, в которых печатались политические и финансовые новости, да еще объявления о свадьбах и похоронах. «Высокий штиль», длинные предложения, дороговизна — все было нацелено на богатую публику в костюмах и шляпах.
Пулитцер понял (или почувствовал), что новые времена требуют другой прессы. Америка стремительно развивалась, образование становилось доступным, люди переселялись в города, появился телеграф, электрические лампочки позволяли читать в темное время суток.
Он сделал ставку на простых людей, ранее не читавших газет. Как бы сказали сегодняшние маркетологи, Пулитцер первым перевел прессу из сегмента люкс в масс-маркет.
Прежде всего, Джозеф значительно удешевил St.Louis Post-Dispatch за счет новых технологий печати. Затем стал публиковать все, что интересно большинству: новости городской жизни, курьезы, криминальную хронику, адреса распродаж, разнообразную рекламу.
Пулитцер начал выпускать вечернюю газету, ее можно было читать после рабочего дня. Он первым ввел в обиход провокативные заголовки — набранные огромным шрифтом и бросавшиеся в глаза.
Они обязательно содержали главную новость, а сами тексты были написаны простыми короткими предложениями, понятными даже малограмотным.
Пулитцер стал публиковать статьи, предназначенные специально для женщин, что тогда казалось немыслимым. Женщины и газеты – помилуйте, что за вздор?
Ищите женщину
В 25 лет купив за 2.500 долларов на аукционе обанкротившуюся газету «The Evening Dispatch», а спустя пять лет — еще одну — «New York World», под началом Пулитцера тираж газеты увеличился в 40 раз.
В новое издание он приглашает на работу молодую журналистку Нелли Блай.Нелли Блай
Чтобы привлечь читателей — придумывает необычную серию репортажей. Он предлагает Нелли совершить кругосветное путешествие, повторяя путь главного героя романа Жюль Верна «Вокруг света за 80 дней».
Та оказалась девушкой решительной и в одиночку объехала земной шар, причем даже быстрей Филеаса Фогга — за 72 дня. Из разных точек она посылала в редакцию заметки — и тиражи росли как на дрожжах.
После этого фурора Нелли произвела еще один — она притворилась сумасшедшей, попала в больницу на Рузвельт-Айленде, и после написала серию разгромных статей об условиях жизни пациентов. Скандал был настолько велик, что в больницу нагрянули проверки и после этого мэрия выделила деньги на ее содержание.
Но самое главное — он превратил новости в истории. Дело не в самом репортаже, учил Пулитцер, а в тех эмоциях, которые он вызывает. Поэтому Джозеф заставлял своих сотрудников искать драму, чтобы читатель ужасался, удивлялся и рассказывал окружающим: «Слышали, что вчера написали в газете?»
Но и это не все. Сделав газету действительно народной, Пулитцер добавил огня в виде коррупционных расследований.
В St.Louis Post-Dispatch публиковали ошеломляющие истории о продажных прокурорах, уклоняющихся от налогов богачах, о вороватых подрядчиках.
Однажды Джозефу даже пришлось отстреливаться от одного из героев публикации. Но читатели были в восторге, газета разлеталась как горячие пирожки. Через три года после покупки издания прибыль составляла 85 тысяч долларов в год — гигантские по тем временам деньги.
Желтая пресса — дитя войны
И тогда Пулитцер отправился покорять «Большое яблоко». Он залез в долги и купил убыточную нью-йоркскую газету The New York World.
Методы были опробованы, и с первых же дней он устроил в сонной редакции настоящий ураган.
Все ускорилось до предела – репортеров и посыльных Джозеф заставлял передвигаться буквально бегом, чтобы первыми добыть новости.
Он отправлял корреспондентов по всему миру и публиковал живые репортажи о самых захватывающих событиях со всеми деталями. Он все время что-то придумывал.
Его журналисты брали интервью у обычных людей на улицах — неслыханное дело! Именно в его газетах впервые стали широко использовать иллюстрации, в том числе карикатуры.
С легкой руки Пулитцера в профессии появились так называемые крестовые походы, когда журналист внедрялся в определенную среду, чтобы собрать достоверный материал.
В воскресных выпусках The New York World печатался комикс The Yellow Kid про неопрятного малыша с лысой головой, торчащими передними зубами и оттопыренными ушами.
Малыша звали Мики Дьюган, он не снимал желтую ночную рубашку и целыми днями слонялся в трущобах Нью-Йорка.
Таким был герой первого в мире комикса, а его автор — художник Ричард Аутколт — считается прародителем современных комиксов.Страница газеты с похождениями Желтого малыша – Мики Дьюгана в мрачном переулке Хогана. Надписи на его балахоне – на специфическом сленге, как и речь самого персонажа. Это как бы высмеивает стиль рекламных слоганов
Но вдруг этот желтый человечек появился в New York Journal. Изданием владел молодой амбициозный Уильям Рэндольф Херст, в недавнем прошлом репортер The New York World.
Свой журнал Херст купил — вот насмешка судьбы! — у родного брата Джозефа Пулитцера.
С борьбы за права на комикс началась недолгая, но ожесточенная битва двух гигантов — Джозефа Пулитцера и его недавнего ученика Херста.
Херст перекупал журналистов у Пулитцера, тот перекупал их обратно. Для Херста не существовало никаких границ в описании кровавых подробностей и светских сплетен, Пулитцер же не мог выходить за рамки.
На полях этой печатной войны и родилось то, что мы сегодня называем «желтой прессой» — перемещение акцентов с фактов на мнения, игра на низменных чувствах, упор на секс и насилие, откровенные фальсификации, искусственное создание сенсаций.
Мальчишка в желтой рубашке стал символом низкой журналистики. Хотя эта война была недолгой, всего несколько месяцев, она легла пятном на биографии обоих и породила целое направление прессы.
На самом деле, конечно же, конфликт Пулитцера и Херста гораздо глубже, нежели гонка за сенсациями. Если для Джозефа самым важным было усилить влияние прессы на общество, то Уильям Херст говорил: «Главный и единственный критерий качества газеты — тираж».
Впоследствии Херст скупал все издания, что попадались под руку, — от региональных газет до журнала «Космополитен», был членом Палаты представителей, снимал кино для предвыборной кампании Рузвельта, в 30-х нежно дружил с Гитлером и поддерживал его на страницах своих многочисленных газет и журналов.
На страже народа и добродетелиДжозеф Пулитцер
Пока Херст сколачивал состояние, Пулитцер обратился к одной из главных идей своей жизни — разоблачению коррупции и усилению журналистики как механизма формирования демократического общества.
Его газета вернулась к сдержанности, к рискованным коррупционным расследованиям. В 1909 году его издание разоблачило мошенническую выплату Соединенными Штатами 40 млн долларов французской Компании Панамского канала.
Он был настолько смел, что не побоялся провести расследование против самого Рузвельта, которого уличил в краже 40 млн. долларов на строительстве панамского канала. Журналист вынужден был три года скрываться на своей яхте, не спускаясь на сушу, чтобы избежать преследований со стороны американских властей.
Президент Рузвельт обвинил Пулитцера в клевете и подал на него в суд, но последовавшие разбирательства подтвердили правоту журналистов.
Бывший Еврей Джо стал невероятно влиятельной фигурой – это в значительной степени ему Америка обязана своим антимонопольным законодательством и урегулированием страховой отрасли.
Кстати, статуя Свободы появилась на одноименном острове тоже благодаря Джозефу Пулитцеру.Статуя Свободы
Это он возмутился, что французский подарок ржавеет где-то в порту. В его изданиях развернулась мощная кампания, и в короткое время необходимая для установки сумма была собрана.
«Свобода нашла свое место в Америке», — удовлетворенно замечал он, еще не зная, какое значение будет иметь статуя в последующей истории.
В 1904 году Пулитцер впервые публично высказал идею создать школу журналистики.
Это было неожиданно, ведь много лет подряд он утверждал, что этой профессии нет смысла учиться: надо работать в ней и приобретать опыт.
Однако теперь в статье для The North American Review он написал: «Наша республика и ее пресса будут подниматься вместе или падать вместе.
Свободная, бескорыстная, публичная пресса может сохранить ту общественную добродетель, без которой народное правительство — притворство и издевательство.
Циничная, корыстная, демагогическая пресса со временем создаст народ столь же низменный, как и она сама…»
Мечта журналиста
Только потом выяснилось, что на момент написания этих слов завещание уже год как было составлено — и высшая школа журналистики, и премия уже существовали на бумаге.
Пулитцер продумал все. Он указал, что премия должна вручаться за лучшие статьи и репортажи, в которых есть «ясность стиля, моральная цель, здравые рассуждения и способность влиять на общественное мнение в правильном направлении».
Однако, понимая, что общество меняется, он предусмотрел гибкость, учредил консультативный совет, который мог бы пересматривать правила, увеличивать количество номинаций или вообще не вручать премии, если нет достойных.
К тому же завещание предписывает награждать за литературные и драматические произведения. Позднее Пулитцеровскую премию стали вручать также за поэзию, фотографию и музыку.
А через 100 с лишним лет добавились онлайн-издания и мультимедийные материалы.
Каждый американский журналист готов на все ради Пулитцеровской премии, несмотря на то что сегодня она составляет скромные 15 тысяч долларов.
Дело не в деньгах: как и предсказывал Пулитцер, расследования всегда ставят журналистов под удар, а лауреаты могут получить некоторую защиту.
Нашумевшая жизнь и смерть в тишине
Джозеф работал как проклятый. У него родились семеро детей, двое умерли в детском возрасте, но семью он видел редко, фактически жил врозь с женой, хотя обеспечивал ей безбедное существование и путешествия.
В конце концов Кэтрин завела роман с редактором газеты мужа и вроде бы даже родила от него своего младшего ребенка. Но Джозеф этого не заметил. Его единственной страстью была газета, он отдавал ей все свое время, все мысли и все здоровье.
Именно здоровье его и подвело. Проблемы со зрением — отслоение сетчатки обоих глаз — начались еще до покупки World. Точнее, покупка отчасти усугубила проблемы: в 1883 году он должен был плыть в Европу, чтобы поправить здоровье, а вместо этого встретился с финансистом Джеем Гулдом и договорился о займе для покупки газеты.
В 1890 году, в возрасте 43 лет, Джозеф Пулитцер был почти слеп, измотан, погружен в депрессию и болезненно чувствителен к малейшему шуму. Это была необъяснимая болезнь, которую называли «неврастенией» и которая буквально съедала разум.
Брат Джозефа Адам тоже страдал от нее и в итоге покончил с собой. Медиамагнату никто не мог помочь.
В результате на яхте Пулитцера «Либерти», в его домах в Бар-Харборе и в Нью-Йорке за бешеные деньги оборудовали звукоизолирующие помещения, где хозяин был вынужден проводить почти все время.Первым лауреатом Пулитцеровской премии стал американский журналист Герберт Байярд Своуп за серию репортажей «Изнутри Германской империи», опубликованных в The New York World. Он получил звание лауреата и $ 500Пулитцеровская премияДжозеф ПулитцерЕго прощальное слово, написанное за несколько дней до смерти, стало своеобразным манифестом для журналистов на многие поколения вперед. И главный принцип, который он попросил заложить в основу работы, - была искренняя ответственность журналиста перед своим народом, городом, страной.Джозеф Пулитцер умер от остановки сердца в 1911 году в звуконепроницаемой каюте своей яхты в полном одиночестве. Ему было 64 года.Американские евреи всегда гордились тем, что Джозеф Пулитцер был наполовину евреем и что американская журналистика хотя бы частично имеет еврейское происхождение.
Долгое время в биографии Пулитцера значилось, что его мать была католичкой. Лишь в наше время всплыли новые детали.
Джеймс Палмер, член еврейской общины Сент-Луиса, провел собственное расследование и в 2008 году опубликовал выводы в журнале Gateway, который выпускает Исторический музей штата Миссури.
Палмер сообщил о найденном им исследовании венгерского ученого Адраса Чиллага, опубликовавшего в 1987 году статью «Венгерские корни Джозефа Пулитцера».
Оказывается, оба родителя Пулитцера были евреями. Чиллаг обнаружил множество официальных светских и религиозных документов, которые не оставляют сомнений в том, что супруги Пулитцер были евреями и Джозеф получил традиционное еврейское воспитание.
Все дело в том, что Пулитцеры, пишет Чиллаг, как и большинство членов их общины, исповедовали одно из направлений реформистского иудаизма — неологизм.
Не отрицая своего еврейства, они стремились участвовать не только в экономической жизни Венгрии, где были традиционно ущемлены, но и в социальной, культурной и интеллектуальной.
«Мадьяры Моисеевой веры», как они называли себя, были искренними патриотами Венгрии и не обременяли себя излишней религиозностью.
«Он был евреем, — делает вывод Палмер, — который не столько сбежал из иудаизма, сколько превзошел его. Парадоксально, но именно его восточноевропейское еврейское происхождение позволило ему это сделать.
Еврейство подарило Пулитцеру те черты характера и способности, которые отличали его от современников».
Источник
источник
Источник
Источник
Источник
теги: #Джозеф Пулитцер #Пулитцеровская премия #Колумбийский Университет #журналистика #демократия
Вряд ли сотрудникам шотландской компании Ramage Ferguson раньше или позже приходилось строить вторую такую же яхту, как в 1907 году. Поручни повсюду — это еще ладно, но звуконепроницаемая каюта, практически бункер?.. Впрочем, у богачей свои причуды.
Этот богач был практически слеп после отслоения сетчатки на обоих глазах сразу и ненавидел шум. Шум довел его брата до самоубийства, его самого — до исступления, депрессии и нервных срывов. Лечение в лучших клиниках мира не помогло, оставалось только прятаться.
Богача звали Джозеф Пулитцер. Он был венгерским евреем, наемником и бедняком, а стал американским медиамагнатом и основателем премии, которую журналисты, литераторы и музыканты получают до сих пор.
80-метровую яхту назвали «Либерти» — «Свобода». Она стала местом добровольного заключения своего владельца.
Йожеф, сын Филипа
Пулитцер родом из венгерского города Мако, откуда рукой подать до Румынии. Сейчас, судя по данным переписи населения, там живет 22 500 человек. Рядом река, много солнца — все условия для сельского хозяйства.
Филип Пулитцер ими воспользовался — и сколотил неплохое состояние на торговле зерном. Супруга была немкой и набожной католичкой, и это, в общем-то, все сохранившиеся достоверные данные о ней. Для 1847 года, наверное, не так уж плохо.
Судя по данным биографа Пулитцера Дениса Брайена, богатство Филипа его детям не слишком помогло: здоровье не купишь. Сыновей и дочерей у четы Пулитцеров родилось много, но до совершеннолетия дотянули только двое — Йожеф и его младший брат. Да и Йожефу не слишком повезло: он был высоченный (вырос до метра девяносто), худой, отвратительно видел и вдобавок имел проблемы с легкими.
Но мальчик хотя бы оказался умненький. Уже в десять лет он мог поддержать беседу на немецком, французском и венгерском. (Дальнейшая его биография показала, что полезно было бы прокачать и английский.)
В 1858 году Пулитцер-старший умер, его компания продержалась еще год, а после обанкротилась. Семья к тому времени уже жила в Будапеште.
200 долларов — это 200 долларов
И где-то тут начинается первая развилка: одни источники утверждают, что Пулитцер доставал рекрутеров нескольких армий из тех же соображений, что комиксный Капитан Америка, — мол, так хотел защищать свою страну, так хотел.
Другие придерживаются более циничной и, вероятно, более реалистичной версии: наемникам тогда неплохо платили. Хороший еврейский мальчик Йожеф захотел помочь маме и брату или просто устал от нищеты — и в семнадцать лет отправился путешествовать по Европе в поисках нанимателя (а я в двадцать с лишним автобусную остановку найти не могу, однажды вообще заблудилась в торговом центре).
Французский Иностранный легион, императорская австро-венгерская армия, британская армия и королевская прусская армия от такого счастья отказались (помним: плохое зрение, худоба, слабые легкие). Вербовщики армии США, с которыми Пулитцер пересекся в Гамбурге, тоже наверняка были далеки от восторга, но один из призывников как раз передумал и освободил место. Короче говоря, Пулитцера взяли.
А он бесплатно доплыл до Америки и сбежал. Легенда гласит, что он сделал это вплавь — спрыгнул с корабля и добрался то ли до Нью-Йорка, то ли до Бостона.
И после этого пошел записываться в Первый нью-йоркский кавалерийский полк. Возможно, это просто байка, но причиной побега стало желание увеличить доход: вербовщик обещал сто долларов, а тем, кто приходил сам, давали двести.
В полку Пулитцер прослужил до самого окончания Гражданской войны, то есть около года. Теперь надо было придумывать что-то еще.
В журналистику из библиотеки
Если благополучно пережитую войну определенно можно назвать везением, то дальше у Пулитцера началась черная полоса.
Закрепиться в Нью-Йорке у него не вышло: без знания языка работу и жилье не найти, нет работы и жилья — будешь ночевать на парковых скамейках. Много лет спустя Пулитцер вспоминал, что тогда новый день для него частенько начинался с удара полицейской дубинкой.
В Сент-Луисе, куда он перебрался, ситуация не стала лучше. Там жило много немцев, поэтому поговорить было с кем, но работа мечты не находилась. Чтобы на что-то жить, Пулитцеру пришлось пробовать себя в роли официанта, грузчика, носильщика и даже погонщика мулов. Свободное время он проводил в библиотеке: изучал английский язык и заодно право.
Там он познакомился с владельцем и редактором немецкоязычной газеты Westliche Post и наконец-то получил нормальную работу. Оказалось, что Пулитцер — прирожденный репортер, готовый носом рыть землю ради интересной истории. Для многих других это был бы хеппи-энд, но Пулитцер только начал. Он был слишком деятельным, чтобы останавливаться на достигнутом.
Доля в газете, газета, газета плюс газета
Через несколько лет Пулитцер купил долю в своей газете, перепродал с наваром, купил другую газету, выходившую на немецком языке, — уже целиком. Снова продал. Купил сразу две газеты и объединил их в одну: из The Post и The St. Louis Dispatch получилась The Post-Dispatch, которая быстро стала самой читаемой в Сент-Луисе.
А вот тут кое-что снова пошло не так: редактор газеты (если что, это был не Пулитцер, Пулитцер — владелец) застрелил своего политического оппонента. Об этом даже статья в «Британнике» упоминает. Пришлось сворачивать бизнес и перебираться в Нью-Йорк.
Истории для масс
На дворе тогда был 1883 год. Джозеф Пулитцер успел разбогатеть, поэтому без проблем купил очередную ничем не примечательную газету — The New York World. Продавать не стал, вместо этого принялся модернизировать.
Например, впервые в истории американской журналистики ввел колонку редактора, чтобы отделить мнения от фактов. Увеличил количество полос с восьми до шестнадцати, а цену, наоборот, снизил — с двух центов до одного.
Если бы тиражи не выросли, такое бы не прокатило. Но они не просто выросли, а подскочили: с пятнадцати тысяч до ста, а через пару лет — до двухсот пятидесяти. По другим данным, на пике популярности читатели подчистую раскупали 600 тысяч экземпляров.
Что для этого нужно? Пулитцер бы ответил примерно так: красочные новости каждый день, беззастенчивый самопиар, умелое использование иллюстраций и громкие расследования. Его репортеры устраивали целые «крестовые походы», часто — против коррумпированных чиновников. Неиссякаемая тема.
Но самое главное, без чего всё остальное не сработало бы, — Пулитцер четко видел свою аудиторию. К черту высоколобых умников в костюмах и шляпах, «высокий штиль» и километровые заголовки, писать надо для простых людей — наверняка подумал он. Да, многие из них никогда раньше не читали газет, да и грамоту в целом освоили недавно. Ну и что? Зато их много. А читать будут, если контент интересный.
В 1887 году Пулитцер начал издавать газеты Evening World и Sunday World. Людям всё равно надо чем-то заниматься по вечерам и в выходные, так пусть читают прессу. Прибыль лишней не бывает.
Кругосветная рекламная акция
Пулитцеру хотелось как можно больше громких статей, но ничего интересного как назло не происходило. Выдуманные истории типа «Шок! Сенсация! На Луне живет человекообразная обезьяна!» сотнями печатали все остальные (включая газету его бывшего стажера и нынешнего злейшего конкурента Херста, но это уже совсем другая история).
В общем, Пулитцер решил не ждать милостей от природы и… отправил свою журналистку Нелли Блай в кругосветное путешествие. Да не просто так, а чтоб получилось быстрее, чем у героя Жюля Верна.
Во время коротких остановок Нелли Блай посылала по телеграфу или телефону заметки о своем путешествии, которые неизменно ставили на первую полосу. Читатели были в восторге, смелая журналистка стала практически национальным героем, а тираж газеты увеличился в несколько раз.
Нелли Блай вернулась в Нью-Йорк через семьдесят два дня, шесть часов и десять минут. Филеас Фогг оказался повержен. Хорошую пиар-кампанию грех не повторить, поэтому в 1891 году Блай обогнула земной шар еще дважды, оптимизировав маршрут сначала до 67, а потом до 66 дней.
Почему желтая пресса — желтая
Да, Пулитцер и тут приложил руку. Дело в том, что с его подачи на страницах The New York World начали появляться комиксы о похождениях Желтого мальчика. Это был не блещущий интеллектом персонаж с широченной улыбкой, комичными рассуждениями и эксцентричными выходками.
(Желтый не в смысле «как Мурзилка». На нем просто была желтая одежда — то ли плащ, то ли ночная рубашка.)
Благодаря колоритному во всех смыслах персонажу желтый цвет раскрасил черно-белые страницы газеты. И она такая была в Америке первая.
(Потом Херст переманил художника, тоже стал публиковать у себя комиксы, и началась долгая и душная битва, в том числе за авторские права. Перекупали друг у друга журналистов, распускали слухи, только что морды не били. Конкуренция-с. Через несколько лет хватились и поняли, что стали родоначальниками низкопробной прессы.)
Думаю, дело было даже не в том, кто у кого что украл и кто первым сенсацию опубликует. Тут разница подходов: Пулитцер был тем еще скандалистом и циником, но при этом демократом. Он считал, что пресса должна влиять на общество: не только развлекать, но и помогать и улучшать жизнь. Для Херста главным показателем успеха был тираж, вот он и скупал всё, на что взгляд упадет.
Скидываемся на установку статуи Свободы
А еще Пулитцер первым использовал краудфандинг. В 1885 году французы отправили в Америку статую Свободы (да-да, ту самую), но пьедестал в комплектацию не входил.
Власти США наотрез отказались платить за возведение, хотя статуя досталась им в подарок. Пулитцер сначала опубликовал несколько разгромных статей, а потом открыл сбор средств. Имена всех жертвователей пообещал обнародовать на страницах газеты — и слово сдержал, хотя многие присылали меньше доллара.
В итоге в выигрыше остались все: и статую установили, и популярность газеты увеличилась — чтобы увидеть свое имя, американцы активно ее раскупали.
Возможно, Пулитцер смог бы и больше, но в 1890-м из-за своей болезни он вынужден был отойти от дел. Ему было всего 43 года. В редакции The New York World Пулитцер не появлялся больше никогда. Да и зрения к тому времени он почти лишился.
Помощь из могилы
В 1904 году, поняв, что дела его совсем плохи, он составляет завещание. Последняя воля американского медиамагната такова: два миллиона долларов Колумбийскому университету, из них три четверти должны пойти на обучение молодых журналистов, остаток суммы — на ежегодную премию для лучших авторов.
Пулитцер расписал, кто должен ее получать: четверо литераторов (авторы романа, биографии, книги по истории США и драмы), четверо журналистов, один педагог. При этом он не возражал, чтобы номинаций стало больше.
И их стало больше. Сейчас одних журналистских номинаций пятнадцать штук: за служение обществу, выдающуюся подачу сенсационного материала, выдающееся расследование, мастерство, раскрытие национальной темы, критику, комментарий, очерк, освещение местных новостей, международный репортаж, редакционный комментарий, аудиорепортаж, новостную и художественную фотографии, карикатуру.
Лауреаты Пулитцеровской премии есть и среди россиян, и все фотографы. Борис Юрченко и Александр Земляниченко запечатлели августовский путч, Сергей Пономарев в 2016 году — беженцев с Ближнего Востока.
Вот что есть для литераторов: нехудожественная литература, поэзия, биография или автобиография, драма, книга по истории, художественная книга. Комиссию много раз обвиняли в субъективности, но почти никогда — в популизме. Лауреатами много раз становились настолько малоизвестные авторы, что их книги не то что на русский не переведены, о них и в Америке почти никто не знает.
Хотя, как водится, есть и исключения: Пулитцеровскую премию в номинации «Лучшая художественная книга» в свое время взяли, например, «Унесенные ветром», «Гроздья гнева», «Старик и море», «Убить пересмешника» (лучше бы за «По ком звонит колокол» дали), «Признания Ната Тернера» Стайрона, «Щегол» Тарт. Вот, пожалуй, и всё.
«Весь невидимый нам свет», «Оливия Киттеридж» или «Невероятные приключения Кавалера и Клея», кажется, не настолько на слуху.
Особняком стоят номинации «За выдающееся музыкальное произведение» и «Особое упоминание».
Премия выдается в первый понедельник мая. Размер — 15 тысяч долларов. Вот ее сайт.
Широко растиражированы такие слова Пулитцера:
«Только искреннее чувство ответственности спасет журналистику от раболепства перед классом имущих, которые преследуют эгоистические цели и противодействуют общественному благу».
Джозеф Пулитцер умер 29 октября 1911 года на борту своей яхты в гавани Чарлстона, написала The New York Times в некрологе. Один из шести секретарей читал ему утреннюю газету, Пулитцер сказал ему: «Тише, тише», — и скончался от сердечного приступа. По другим данным, он был один. Сами решайте, как лучше. Всё-таки он ненавидел шум.
Позитивная история из жизни Булата Окуджавы о Стокгольме
Солнечный осенний полдень. Вдруг машина останавливается, и я вижу, что и все идущие впереди машины...
