Козак виталий
Не буду оригинальным в том, что столица России – это город возможностей, облик которого создают не только коренные жители, но и приезжие. Думаю, что я могу назвать себя москвичом по духу, хотя я и не родился здесь. Но все мои воспоминания связаны именно с этой точкой на карте.
Впервые в Москве я оказался в девятилетнем возрасте. Мой отец по профессии военный, и до этого мы жили на Украине. В столице нас поселили в коммуналке в самом-самом центре – в Подколокольном переулке, 16/2, который расположен между Солянкой и Покровским бульваром.
Мы обитали в очень кинематографичном здании, на котором установлены две колоритные скульптуры. Мужчина держит в руках книгу и отбойный молоток, в руках женщины «покоятся» винтовка и сноп пшеницы. Очень советское здание, одним словом.
Нетрудно догадаться, что я жил очень московской жизнью – в школу на Земляном Валу я ходил по улице Обуха (сейчас – Воронцово поле) вдоль посольства Индии, гулял на Покровском бульваре, а на занятия в музыкальную школу ездил на легендарном трамвае «Аннушка». Родители легко отпускали меня гулять по городу, и хотя у меня было великое множество друзей, исследовать город я любил в одиночестве.
Нашими соседями по коммуналке были коренные москвичи, три семьи, от которых я получил много полезных уроков. Они помогли исправить речь мальчика из Украины на столичный лад, всегда были готовы прийти на помощь и словом и делом. Наш быт очень напоминал тот, что показывают в фильме «Покровские ворота». Рядом с нашим домом всегда много снимали, я даже попал в массовку кинокартины «Дурочка».
Двор у нас был очень хороший и дружный. Здесь в основном обитали военные и их дети, поэтому мы все были очень похоже воспитаны, легко сходились и понимали, как нелегко все время переезжать и менять окружение. Не так давно моя музыкальная жизнь свела меня с Валерием Сюткиным, которого я до этого знал лишь заочно. Когда я был ребенком, он часто приезжал в наш двор, потому что тут жила его дочь и моя подруга Лена.
Я всегда хотел заниматься творчеством, в детстве мне очень нравилась сцена. Я вечно что-то придумывал, играл, импровизировал. Помню, как я в очередной раз устроил в классе какой-то моноспектакль, и все были так увлечены действием, что забыли про звонок.
Учительница вошла в класс и замерла.
– Виталик, пока ты не закончишь представление, мы не начнем урок, – сказала она.
Одноклассники просили меня не останавливаться, и я, полный энтузиазма, действительно продолжал «шоу» в течение следующих 45 минут.
Рано я в себе обнаружил и способности к шитью. Для младшей сестры я делал одежду для кукол, потом начал мастерить что-то для себя. Когда пришло время выбирать профессию, я уже знал, кем хочу быть. Но, к сожалению, у меня за плечами была не художественная, а музыкальная школа.
Из-за того что я не умел хорошо рисовать, учиться я пошел по специальности «технология швейного производства». Мой выбор оказался большой удачей. Благодаря полученным знаниям теперь я могу сделать все – от эскиза и идеи до готовой вещи. Еще во время студенчества я начал шить вещи для мамы и ее подруг, а сразу после окончания колледжа открыл в партнерстве с другом ателье.
По сегодняшним меркам, ателье было масштабным – на нас работало 30 человек. Мы назвали его «Дом моделей “Козак”» и стали искать путь к сердцам московских модниц. Полина Сахранова, нынешний главный редактор журнала «Cosmopolitan», была в то время 14-летней девочкой, а ее мама нашей постоянной клиенткой. Об этом я узнал лишь много лет спустя.
– Это были первые вещи российского дизайнера, которые я видела в своей жизни, которые я могла потрогать и надеть, – призналась мне она.
Кризис 1998 года пережить нам не удалось. Еще год мы пытались худо-бедно продержаться на плаву, но дело оказалось обречено. Так я остался без работы, своей компании и средств к существованию. И по абсолютно случайному стечению обстоятельств вскоре после этого я пересекся с Мане Меликян, которая в то время занималась пиаром марки «Валентин Юдашкин».
Она спросила, нет ли у меня хорошего мерчендайзера на примете. Ей был нужен человек, который может красиво оформлять витрины. Я тут же предложил свою кандидатуру, посчитав ее вопрос знаком свыше. И хотя я этим профессионально никогда не занимался, но в общем и целом представлял весь процесс, к тому же Мане моему предложению очень обрадовалась.
Она сказала, что как дизайнер я смогу найти общий язык с Валентином, потому что для него очень важно быть, что называется, «на одной волне» со своими сотрудниками. И через пару дней я действительно пришел в «Дом моды Валентина Юдашкина».
Руки и ноги тряслись неимоверно. Для меня он был человеком, который представляет Россию на мировых подиумах, этаким небожителем. Преодолев страх, я зашел к нему в кабинет. И как-то так легко мы начали разговор, что сразу же прониклись друг к другу симпатией.
А в конце беседы, которая шла так хорошо, мне пришлось расстроиться. Я узнал, что Валентин уже выбрал другого кандидата – девушку, которая проходила собеседование до меня. Но, видимо, за время нашего общения Юдашкин что-то во мне разглядел: он предложил поработать вместе с ней в паре.
Не могу представить себе жизнь ни в одном другом городе.
Москва подарила мне самых лучших людей в моей жизни и самые теплые воспоминания. Это мой город. И похоже, мы нравимся друг другу.
И мы стали трудиться с ней вместе, из нас вышла отличная команда мерчендайзеров. В компании Юдашкина сложился очень дружный коллектив, состоящий из талантливых людей, здесь было необыкновенно интересно работать. Я до сих пор нахожусь в теплых отношениях с Валентином и Мариной Юдашкиными, а их дочка Галя росла буквально на моих глазах.
Спустя год после того как я получил работу мерчендайзера, Мане решила сменить работу. Ее место пиар-директора Валентин предложил мне. С его стороны это было очень смелым решением, потому что опыта у меня было мало. Он посоветовал мне ничего не бояться и постигать все, чего я пока не знаю, в процессе работы. Для Валентина было важно, чтобы на этой должности трудился «свой» человек.
Так у меня появился собственный кабинет и компьютер, перед которым я застыл в недоумении: «Ну и что мне с тобой делать?» Потом, конечно же, я всему научился, но это был непростой путь. Много тумаков я получил от Димы Федосова – личности очень известной в медийной сфере. Он был основателем агентства «Ralph», которому свои PR-кампании доверяли самые известные бренды одежды.
В то время он вместе с Леной Любезновой делал Неделю высокой моды в Москве, и мы, как основные участники показов, были вовлечены во все процессы подготовки. После встречи с Димой он понял, какой я еще молодой и зеленый, и, буквально как щенку, объяснил мне, что и как надо делать и чем вообще должен заниматься хороший пиарщик.
Четыре года в компании Валентина Юдашкина пролетели очень быстро. Я понял, что мне остро не хватает путешествий и новых впечатлений, мне хотелось чаще бывать за границей и изучать другие языки. В юности я часто ездил в аэропорты просто для того, чтобы понаблюдать за взлетом и посадкой самолетов, ощутить магию этого места.
Я убежден, что все, происходящее в нашей жизни, – это результат импульсов и сигналов, которые мы посылаем Вселенной. Я лишь мечтал о другой работе, а мне уже поступило подходящее предложение. Компания «Escada» искала мерчендайзера, и главным требованием в описании вакансии был пункт о том, что человек «должен быть готов к частым и долгим поездкам». Они преподносили это требование как недостаток, но для меня оно звучало как безусловное достоинство.
Мерчендайзера ждали постоянные путешествия в Мюнхен, где находился центральный офис компании, а также поездки по российским регионам. Получить место в «Escada» мне удалось лишь со второй попытки.
Сперва мне отказали, но я набрался смелости, позвонил своему будущему боссу Галине и попросил дать мне еще один шанс. Как оказалось, немецкой стороне я понравился, но их смутил мой скромный опыт работы – они не были уверены, что я смогу контролировать 40 магазинов по всей России и заниматься обучением персонала «на местах».
Галина дала мне второй шанс и взяла на работу. Правда, через полгода перевела меня из отдела мерчендайзинга в продажи – это получалось у меня гораздо лучше. Несколько лет я провел в этой компании, получив при этом неоценимый опыт и увидев всю Россию от Сочи до Хабаровска. Но пришло время что-то менять – мне казалось, что я должен уйти в самостоятельное плавание и искать себя в чем-то еще.
Это было тяжелое время: я потерял стабильный доход и уже не мог оплачивать съемное жилье – мне пришлось переехать в Измайлово, в квартиру, которую родители получили вместо коммуналки. А еще я взял машину в кредит, и банк постоянно звонил и угрожал. Вот тогда мне пришлось освоить искусство жизни на 100 рублей в день, чему я на самом деле рад: это прекрасно формирует характер человека и способность адаптироваться к новым условиям.
В таком состоянии я прожил почти год, пока звезды вновь не сошлись на небосклоне и не подарили мне дело, которым я бесконечно дорожу. Я всегда обожал музыку, в моем доме всегда были самые веселые вечеринки, и полки были забиты дисками.
В 2007 году в Москве открылся бар «Симачев», куда я постоянно ходил с друзьями танцевать, и в один из четвергов мои товарищи – Оранж и Игорь Компаниец – предложили мне поставить там свою музыку. Это был тот период, когда разных звезд и известных личностей звали поиграть на вечеринках, поэтому такое предложение не показалось мне каким-то безумным, у меня не было мыслей в духе «я же не диджей, я не должен это делать». Записал два диска дома, всю ночь на них играл – и, похоже, прокрутил каждый по три раза за вечер.
Эта была очень веселая и домашняя вечеринка, пришло много друзей. Вскоре после нее Игорь Компаниец, который в то время был арт-директором «Солянки», предложил мне встретиться. Он сказал, что все прошло очень классно, мой диджейский дебют оказался крайне удачным. Послушать меня в клуб пришли все, кого там так ждали, – дизайнеры, модели, журналисты. Теперь Игорь хотел, чтобы я играл для гостей «Солянки».
У Компанийца всегда был, как говорится, «нос по ветру», и я знал, что от его предложения нельзя было отказываться. Успех вечеринки в «Солянке» был невероятный, после чего владелец клуба Роман Бурцев попросил меня проводить такие сеты каждый месяц. В «Симачеве» мы прозвали эту вечеринку «Love Boat», так оно и повелось. Говорят, что «Лодка любви» – это один из самых долгоиграющих проектов в сфере развлечений, скоро мы будем праздновать свое десятилетие.
Так и началась моя диджейская карьера. Примерно в то же время я нашел работу в компании «Laur?l», которая «отпочковалась» от бренда «Escada». Теперь я вновь мог позволить себе снимать квартиру, путешествовать по миру – я был уверен в завтрашнем дне. Неожиданно мне стали звонить люди из Лондона и других городов по всему миру, где узнали о моем музыкальном увлечении, и начали приглашать поиграть в их клубах. Я просто не верил собственным ушам.
Сарафанное радио распространило информацию так быстро, и предложений стало так много, что мне пришлось выбирать между работой и музыкой. Я выбрал музыку, рискнув всем, и ни разу об этом решении не пожалел. Я до сих продолжаю сотрудничать со всеми брендами, с которыми когда-то был рядом, но теперь уже в другой ипостаси – недавно играл на 50-летии Валентина Юдашкина.
Квартиру я снял на Тверской, чтобы можно было ходить до «Симачева» пешком, а та самая машина, за которую я платил кредит много лет назад, уже несколько лет стоит без дела. Но от своего «железного коня» я не спешу избавляться, потому что это машина моей мечты. А в августе 2017-го приобрел себе жилье на улице Кандинского в доме, построенном по проекту архитектора Сергея Скуратова. Друзья последовали моему примеру: сейчас несколько человек уже купили себе квартиры в соседних зданиях. К сорока годам я устал от центра – здесь слишком много людей, а мне хочется тишины и покоя.
Невероятно люблю Москву и не могу представить себе жизнь ни в одном другом городе. Я был счастлив, даже когда жил в свой «голодный» год в Измайлово на улице с чудесным названием – Сиреневый бульвар. Ботаники высадили на нем десяток разных видов сирени, которые очень украшают улицу и приятно пахнут.
Моя лучшая подруга Наташа Туровникова – коренная москвичка. Причем настолько коренная, что для ее семьи уже давно выделен участок на Ваганьковском, и мы шутим, что последний покой в хорошем месте нам обеспечен. Скажу честно, Москва подарила мне самых лучших людей в моей жизни и самые теплые воспоминания. Это мой город. И похоже, мы нравимся друг другу.Данный текст является ознакомительным фрагментом.Продолжение на ЛитРескозак виталий
В «The City. Говорим» диджей Виталий Козак рассказал о том, почему он уже год не пьет алкоголь, какими видит будущие вечеринки и сколько готовы платить москвичи за то, чтобы услышать Лободу на его сете.
Никаких больше вечеринок
Я счастливец: появился вынужденный отпуск из-за пандемии, потому что сам себе я бы его точно не устроил. Была какая-то гонка, бешеный ритм. У меня было по два-три букинга в день. И я немного устал, поэтому сейчас для меня это идеальные летние каникулы.
Лучшие летние веранды
Очень здорово, что вновь открылось в Парке Горького «Лебединое озеро». «Симачев» с большой террасой, крыши отелей. Много таких мест, которые мы раньше не замечали, но теперь туда ходим.
С музыкой и без
Моя приятельница из Парижа ходит по ресторанам и радуется, что нигде нет идиотской музыки. Мест, где есть хорошая музыка, не так много. Очень часто музыка не соответствует времени дня, мешает разговаривать. В ресторанах не нужно навязывать эту историю. Музыка все-таки больше для вечеринки, когда люди приходят потанцевать. Диджея многие идут послушать. А когда приходим ужинать или общаться, какофония людских голосов — куда более красивая музыка, чем микс.
Странные просьбы людей
Мне всегда непонятно, когда люди говорят абстрактно: «А можно повеселее?» При этом ты играешь максимально веселую музыку, народ вокруг танцует. Но я расстраиваюсь не из-за просьб, а из-за уровня культуры, которая позволяет человеку подойти и что-то попросить. Я в шутку теперь прошу больших денег, чтобы удовлетворять такие вкусы. Мне, кстати, давали и по 30 тысяч рублей за Лободу и «Отпетых мошенников». Или я могу предложить такому человеку поменяться местами. Я всегда делаю это с улыбкой и любезно. (Смеется.)
Аллегрова на танцполе
Когда я начинал, это было удовольствие для самого себя. Мне просто предложили знакомые поиграть свою любимую музыку в клубе. Так оно и закрутилось-завертелось, из хобби превратилось в работу. Я стал заложником той дурости, которую я себе позволял, не будучи в профессии. Со временем стал селектировать, потому что не хочется постоянно играть попсу. Аллегрова появляется в какой-то правильный момент. Это ирония, я не отношусь серьезно к тем или иным артистам. А потом ты снова ставишь хорошее диско или Чайковского. Когда ты аудиторию приручил, можешь позволить себе такие ходы, потому что они все равно тебе доверяют.
Кто испортил музыкальный вкус московской тусовки
Я понимаю, когда говорят, что я испортил вкус аудитории. Я сам себя побил бы за некоторый период моего творчества. Он связан с безудержным алкогольным трешем, когда в «Симачеве» я чувствовал себя как дома, этаким дирижером вечеринки. Лишний алкоголь в этот момент менял ракурс не в ту сторону. Как раз тут эти пятнышки на моей репутации и появились. Я с этим абсолютно согласен. Когда я трезвый смотрел на плейлист, который играл, думал: «Боже мой!»
Без алкоголя
В конце августа будет год, как я не пью. Точнее, не пью больше так, как выпивал раньше. За этот год я раз пять-шесть держал бокал в руке, но это было просто символично. Когда ты отвыкаешь от этого, появляется не блеск в глазах после алкоголя, а туман и усталость.
Трезвый диджей
Большинство моих любимейших диджеев играют на трезвую голову. Марк Щедрин, Orange, Егор Холкин — вся симачевская банда трезвая и одна из лучших в городе. Да и не только в городе. А те, кто выпивает и играет, — мне даже как-то неудобно за них. Все эти взбирания на столы, раздевания. Это то, что я увидел в себе и изменил. Но раздеться на трезвую голову тоже можно, ведь кураж не исключается. Просто надо привести себя в форму.
Нам нужно веселье
Сейчас такое время, что веселья, с одной стороны, нет, а с другой — оно приобретает такое важное значение. Ведь, когда был карантин, я играл в прямых эфирах онлайн. Даже техникой затарился, чтобы все это звучало хорошо. И мне необычно до сих пор получать комментарии от людей, которые благодарят за то, что я это делал. Это скрашивало их заточение.
Вечеринки в прошлом
Если вспомнить мою юность, то вечеринки были для нас чем-то особенным. Мы готовились к выходным. Покупали или шили наряды. Это было событие.
Вечеринки будущего
Я мечтаю, чтобы наша индустрия пришла к маленьким барчикам, клубам, возможно, даже закрытым. Маленькое местечко на 60 человек, но это будут только твои люди. Ты будешь смотреть в глазок, кто стучит в дверь, и открывать только тем, кого хочешь видеть. Это то, по чему мы скучаем — по старой атмосфере «Симачева»: его размерам, комьюнити, расписанию. Ты знал, что ты всегда можешь туда прийти и будет классно.
Эфир The City от 20 августа
Фото: East News; Getty Images
