Сальвадор дали личная жизнь
Биография
11 мая 1904 года в семье состоятельного нотариуса-каталонца Сальвадора Дали-и-Куси появляется на свет сын. Супружеская пара к тому времени уже пережила потерю любимого первенца Сальвадора, который умер в двухлетнем возрасте от воспаления мозга, поэтому было принято решение второму ребенку дать такое же имя. В переводе с испанского оно означает «Спаситель».
Детство и юность
Мать младенца Фелипе Доменеч сразу начала опекать и баловать сына, тогда как отец оставался строг к своему отпрыску. Мальчик рос капризным и очень своенравным ребенком. Узнав в 5 лет правду о своем старшем брате, он стал тяготиться этим фактом, что еще больше повлияло на его неокрепшую психику.
В 1908 году в семье Дали появилась дочь Ана Мария Дали, которая в дальнейшем стала близкой подругой своего брата. Мальчик с раннего детства увлекся рисованием, и это у него неплохо получалось. В подсобном помещении Сальвадору соорудили мастерскую, где он часами уединялся для творчества.
Личная жизнь
1929 год принес перемены в личную жизнь Сальвадора Дали и его родственников. Он встретил единственную любовь всей жизни - Елену Ивановну Дьяконову, эмигрантку из России, которая на тот момент была женой поэта Поля Элюара. Она называла себя Гала Элюар и была старше художника на 10 лет.
После первой же встречи Дали и Гала никогда больше не расставались, а его отец и сестра пришли от этого союза в ужас. Сальвадор-старший лишил своего сына всех финансовых дотаций со своей стороны, а Ана Мария разорвала с ним творческие отношения. Новоиспеченные любовники поселяются на песчаном берегу в Кадакесе в небольшой лачуге без удобств, где Сальвадор начинает создавать свои бессмертные творения.
Через три года они официально расписываются, а в 1958 году состоялось их венчание. Долгое время пара жила счастливо, пока в начале 60-х годов не начался разлад в их отношениях. Пожилая Гала жаждала плотских утех с молоденькими мальчиками, а Дали стал находить утешение в кругу юных фавориток. Для своей жены он покупает замок в Пуболе, куда может приезжать только с согласия Галы.
Около 8 лет его музой была британская модель Аманда Лир, с которой Сальвадора связывали лишь платонические отношения, ему достаточно было часами наблюдать за своей пассией и наслаждаться ее красотой. Карьера Аманды разрушила их отношения, и Дали без сожаления расстался с ней.
Творчество
Несмотря на то, что в школе он вел себя вызывающе и плохо учился, отец отдал его на уроки живописи к местному художнику Рамону Пичоту. В 1918 году в родном Фигерасе состоялась первая выставка работ юноши. На ней были представлены пейзажи, на создание которых Дали вдохновили живописные окрестности города. До последних лет Сальвадор останется большим патриотом Каталонии.
Уже в первых работах молодого художника видно, что он с особой старательностью осваивает техники письма импрессионистов, кубистов и пуантилистов. Под руководством профессора художественных искусств Нуньенса Дали создает картины «Тетушка Анна за шитьем в Кадакесе», «Сумеречный старик» и другие. В это время молодой художник увлекается европейским авангардом, он читает труды Фрейда, Ницше. Сальвадор пишет и иллюстрирует небольшие рассказы для местного журнала. В Фигерасе он приобретает определенную известность.
Когда юноше исполняется 17 лет, его семья переживает большую утрату: от рака груди на 47 году жизни умирает мать. Отец Дали до конца жизни не снимет траур по своей супруге, а характер самого Сальвадора станет и вовсе несносным. Едва поступив в этом же году в Мадридскую Академию художеств, он тут же начнет вести себя вызывающе по отношению к педагогам и студентам. Выходки заносчивого франта вызывали возмущение среди профессуры Академии, и Дали два раза выгоняют из учебного заведения. Однако пребывание в столице Испании позволило молодому Дали завести нужные знакомства.
Его друзьями становятся Федерико Гарсиа Лорка, Пабло Пикассо и Луис Бунюэль, они существенно повлияли на художественный рост Сальвадора. Но не только творчество связывало молодых людей. Известно, что Гарсиа Лорка не стеснялся своей нетрадиционной ориентации, и современники даже утверждали о его связях с Дали. Но Сальвадор так и не стал гомосексуалистом, даже несмотря на свои странности в сексуальном поведении.
Скандальное поведение и отсутствие академического художественного образования не помешали Сальвадору Дали уже спустя несколько лет получить мировую известность. Его работами этого периода стали: «Порт-Альгер», «Молодая женщина, увиденная со спины», «Женская фигура у окна», «Автопортрет», «Портрет отца». А произведение «Корзинка с хлебом» даже попадает на международную выставку в США. Основной моделью, которая постоянно позировала художнику для создания женских образов в это время, становится его родная сестра Ана Мария.
Лучшие картины
Первой знаменитой работой художника считается полотно «Постоянство памяти», на котором изображены стекающие со стола жидкие часы на фоне песочного пляжа. Сейчас картина находится в США в Музее современного искусства и считается самой известной работой мастера. При содействии возлюбленной Галы начинают проходить экспозиции Дали в различных городах Испании, а также в Лондоне и Нью-Йорке.
Гения замечает меценат Виконт Шарль де Ноэйль, который по высокой цене скупает его картины. На эти деньги возлюбленные приобретают себе приличный дом рядом с городком Порт-Льигата, что находится на берегу моря.
В этом же году Сальвадор Дали делает еще один решительный шаг навстречу будущему успеху: он присоединяется к обществу сюрреалистов. Но и здесь эксцентричный каталонец не вписывается в рамки. Даже среди бунтарей и возмутителей традиционного искусства, таких как Бретон, Арп, де Кирико, Эрнст, Миро, Дали выглядит белой вороной. Он входит в конфликт со всеми участниками движения и в итоге провозглашает свое кредо - «Сюрреализм - это я!».
После прихода Гитлера к власти в Германии у Дали начинаются недвусмысленные сексуальные фантазии по поводу политика, что находит свое выражение в художественном творчестве, и это тоже возмущает его коллег. В итоге, накануне Второй мировой войны Сальвадор Дали разрывает свои отношения с группой французских художников и уезжает в Америку.
За это время он успел поучаствовать в создании сюрреалистического фильма Луиса Бонюэля «Андалузский пес», который имел большой успех у публики, а также приложил свою руку ко второй картине своего друга «Золотой век». Самой знаменитой работой молодого автора этого периода стала «Загадка Вильгельма Телля», в которой он изобразил советского лидера компартии с большой обнаженной ягодичной мышцей.
Среди нескольких десятков полотен этого времени, которые выставлялись на персональных выставках в Великобритании, США, Испании и Париже, можно выделить «Мягкую конструкцию с вареными бобами, или Предчувствие гражданской войны». Картина появилась буквально перед началом гражданской войны в Испании наряду с «Возбуждающим пиджаком» и «Телефоном-омаром».
После посещения Италии в 1936 году Дали начал буквально бредить искусством итальянского Возрождения. В его творчестве появились черты академизма, что стало еще одним из противоречий с сюрреалистами. Он пишет «Метаморфозы Нарцисса», «Портрет Фрейда», «Гала - Сальвадор Дали», «Осенний каннибализм», «Испания».
Последней работой в стиле сюрреализма считается его «Сон Венеры», который появился уже в Нью-Йорке. В США художник не только занимается живописью, он создает рекламные плакаты, оформляет магазины, работает с Диснеем и Хичкоком, помогая им с художественным оформлением фильмов. В это же время он пишет свою знаменитую автобиографию «Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим», которая моментально раскупается.
Последние годы
В 1948 году Сальвадор Дали возвращается в Испанию, в Порт-Льигат, и создает холст «Слоны», олицетворяющий послевоенную боль и опустошенность. Помимо этого, после ядерного взрыва в Японии в творчестве гения появляются новые мотивы, которые обращают взор зрителя к жизни молекул и атомов, что проявляется в картинах «Атомная Леда», «Расщепление атома». Критики отнесли эти полотна к стилю мистического символизма.
С этого периода Дали начинает писать также полотна на религиозные сюжеты, такие как «Мадонна Порт-Льигата», «Тайная вечеря», «Распятие или гиперкубическое тело», некоторые из них даже получили одобрение Ватикана. В конце 50-х он по предложению своего друга бизнесмена Энрике Берната разрабатывает логотип знаменитого леденца на палочке «Чупа-Чупса», которым стало изображение ромашки. В обновленном виде оно до сих пор используется дизайнерами производства.
Художник очень плодовит на идеи, что приносит ему постоянный немалый доход. Сальвадор и Гала знакомятся с законодательницей мод Коко Шанель и дружат с ней до конца ее жизни. Особый имидж Дали с его неизменно закрученными усами, которые он носил уже в молодости, становится приметой своего времени. В обществе создается культ художника.
Гений постоянно эпатирует публику своими выходками. Неоднократно он фотографируется с необычными животными, а однажды даже отправляется на прогулку по городу с муравьедом, чему подтверждением стали многочисленные фото в популярных изданиях того времени.
Закат творческой биографии художника начался в 70-х годы в связи с ухудшением его состояния здоровья. Но по-прежнему Дали продолжает генерировать новые идеи. В эти годы он обращается к стереоскопической технике письма и создает картины «Полигидрас», «Рыбак-подводник», «Оле, Оле, Веласкес! Габор!». Испанский гений начинает строить большой дом-музей в Фигерасе, который получил название «Дворец Ветров». В нем художник запланировал разместить большую часть своих картин.
В начале 80-х годов Сальвадор Дали получает множество премий и наград от правительства Испании, его делают почетным профессором академии искусств Парижа. В своем завещании, которое было обнародовано после смерти Дали, эксцентричный художник указал, что все его состояние в 10 млн долларов он передает Испании.
Смерть
В 70- е годы у Сальвадора начинается обострение его психической болезни. Он крайне истощен галлюцинациями, а также страдает от избытка психотропных медикаментов, которые ему прописывают врачи. Медики не без основания считали, что Дали страдает шизофренией, которая получила осложнение в виде болезни Паркинсона.
Постепенно старческое расстройство стало отнимать у Дали способность держать кисть в руке и писать картины. Смерть любимой жены в 1982 году окончательно скосила художника, и в течение некоторого времени он лежит в больнице с воспалением легких. Через 7 лет сердце старого гения не выдерживает, и он умирает от недостаточности миокарда 23 февраля 1989 года. Так закончилась история любви художника Дали и его музы Галы.
сальвадор дали личная жизнь
Три пряди на спине
У маленького Сальвадора Дали была большая неприятность: мир постоянно отказывался его слушать. Когда он в школе проигрывал в детские игры другим мальчишкам, то, чтобы исправить это, кричал, плясал и вообще вёл себя так, словно это он, Сальвадор, всех обыграл. Но для себя он знал, увы, что всё опять случилось не по его. В этом мире он мог положиться на очень мало вещей и только на одного человека – своего маленького круглощёкого пажа. Паж был четырьмя годами младше и вообще девочкой. То была сестра Сальвадора – Анна Мария.
Анна МарияЕсли мама мальчика его любила и баловала, то Анна Мария буквально боготворила. Ходила за ним хвостиком, во всём слушалась и выслушивала любые речи, сияя круглыми чёрными глазами. Всё в ней было округлое, и, даже когда она стала подростком, то совершенно не вытянулась. Округлый носик по-прежнему был похож на детский. Округлые икры – такие, словно их обладательницу бабушка каждый день хвалит за хороший аппетит. А по спине неизменно спускались три округлые пряди – волосы рассыпались в них сами, как бывает с волосами девочек, которые годами носили косу.
Эти округлые пряди можно было увидеть на многих картинах Сальвадора. Он много раз рисовал сестру со спины. Портретов в лицо было гораздо меньше, и Сальвадор на них безбожно льстил модели.Союз их был трепетен. Анна Мария часами сидела неподвижно, позируя брату, которому обязательно надо было стать великим художником. Сама она тоже умела рисовать, но тренировалась гораздо меньше. От девочек в насквозь патриархальном, сонном, католическом Кадакесе никто не ждал иного: сначала они должны будут радовать отцов и прислуживать братьям, а потом – прислуживать мужьям и радовать сыновей. За неимением (в силу возраста) мужа Анна Мария любила Сальвадора. Сальвадор любил Анну Марию. Они проводили вместе часы.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ Сальвадор ДалиПравда, любовь их вызывала сомнение. Многих, кто глядел на портреты девочки и девушки Анны Марии, брало смутное чувство, что таким сиянием наполняют лица не сестёр, а любовниц. Уже много позже Сальвадор будет намекать, что играл с Анной Марией не только в детские игры. Он был эротоман, а она была досягаема и послушна – так что вероятность того, что брат развратил сестру, очень велика.
Сальвадор Дали и Анна Мария Но он достоверно оставил её девственницей. Он вообще, как считают биографы, никогда не практиковал, скажем так, активного участия.Дело в том, что то ли случайно, то ли в образовательных целях отец Дали оставил раз на пианино книгу о половых болезнях, открытую на самых жутких фотографиях. Изуродованные гениталии очень впечатлили его сына. Но они отвадили его не от походов по «дурным домам», а от плотских контактов вообще. Это могло радовать, пока Сальвадор был только школьником или пока он, не отвлекаясь, посвящал себя искусству. Но в конце концов прямая линия маркизов де Дали из-за этого прервалась.
Сальвадор Дали с отцом и сестройНе слишком благородный юный дон
Да, Сальвадор был сыном дворянского рода и сам – дворянин. Он рос в понятиях о чести и своеобразном, южной версии, благородстве. То и другое он легко отринул позже. Что касается любви к Анне Марии – это была та любовь, которую она сама испытывала к её медвежонку. В бурном двадцатом веке её оказалось легко проверить на прочность, и испытания она не выдержала. Когда в Кадакесе молодые франкисты громили старые усадьбы – да, это сделали не республиканцы – Дали ни на миг не задумался о том, чтобы вывезти оттуда сестру.
Когда франкисты бросили Анну Марию в тюрьму с другими благородными доннами, чтобы насиловать их под видом допросов о связях с республиканцами, не Сальвадор пытался её вытащить. И после, когда она свалилась в глубокую депрессию после пережитого, вытаскивал её не он.В 1942 году в США Дали выпускает книгу о себе: «Тайная жизнь Сальвадора Дали, рассказанная им самим». Через несколько лет Анна Мария отвечает ему книгой «Сальвадор Дали глазами сестры», которую сам Дали находит оскорбительной. В ней нет ни кусочка его – гигантского в жестах, эксцентрического, полного сексуального напряжения образа, который он так лелеет: это рассказ о семье из Кадакеса, в которой растёт избалованный, странноватый, но всеми любимый мальчишка. Тот Сальвадор, которого когда-то потеряла Анна Мария.
Анна Мария с ЛоркойТакого «предательства» художник не простит ей до конца жизни. Он разошлёт во все газеты меморандум, обличающий его семью: «Я был изгнан из семьи в 1930 году без единого гроша...» Это он пишет о молодом, полном сил и уже начавшем успешную карьеру двадцатишестилетнем мужчине, которого отец содержал вплоть до выходки на выставке, когда этот молодой мужчина написал на картине «я плюю на могилу матери». В 1984 году, когда Анна Мария услышит, что Сальвадор вот-вот умрёт от обширных ожогов, она примчится к нему в больницу – он самыми грязными словами изгонит её прочь от палаты. На похороны она не придёт.
Три любви в одном Кадакесе
В 1925 году они, однако, были счастливы – втроём. Анна Мария, Сальвадор и его друг Федерико, которого он привёз в гости весной, на пасхальные каникулы. Привезти привёз – но почти всё время, забыв о друге, Сальвадор сидел в своей мастерской. Анна Мария и Федерико были предоставлены друг другу. Они оба могли горевать о том, что юноша, которого они любят, не отвечает им ни каплей взаимности – но они предпочли наслаждаться этой странной ситуацией.
Дали и Лорка Ей было шестнадцать. Сальвадору – почти двадцать один. Федерико – двадцать семь. Он казался слишком взрослым для обоих отпрысков маркиза де Дали. Но его душа всегда была такой детской, что он легко находил общий язык с восьмилетними детьми и восьмидесятилетними стариками.Федерико моментально усвоил капризные манеры самого Сальвадора – но в его исполнении они выглядели почти что шуткой. Он постоянно требовал от Анны Марии внимания. Просил её набросать эскиз для декораций его балаганчика. Буквально за руку вёл её гулять на берег моря. Играл с её медвежонком – Анна Мария всё ещё много времени проводила со своими игрушками. Просил ухаживать за ним, когда у него болела от солнца голова. Читал стихи на террасе вечером. Говорил, казалось, обо всём, что можно сказать только возлюбленной. Все вокруг начали ждать, что Федерико сделает Анне Марии предложение. Оглядываясь на других, стала этого ждать и она. Но Лорка любил её совсем по-другому.
Что он видел в ней? Отражение её брата? Ведь что-то общее было в чертах их лица. Бедного, всегда на второй план отодвинутого ребёнка? Такую же мягкую душу, которой был он сам – своего двойника шестнадцати лет? Коробило ли его то небрежение, с которым повзрослевший Сальвадор общался с кроткой девочкой-подростком? Дон Федерико любил Анну Марию, как любят душу в другом человеке. Но страсти его были обращены совсем к другому отпрыску дома де Дали.
Любовь Сальвадора и Лорки, как любовь Сальвадора и Анны Марии, вылилась на полотно. Буквально: место сестры на картинах и рисунках теперь занимал Федерико. Федерико сидел, Федерико стоял, Федерико улыбался.Без сомнения, любовь всех троих была взаимна, хотя она ничем не напоминала обычную любовь. Сальвадор любил Анну Марию, как игрушку, и Федерико, как живое сияние. Анна Мария любила Сальвадора, как любят того, кто был твоей жизнью все твои шестнадцать лет, и Федерико, как любят настоящего, полного тепла брата. Федерико любил Анну Марию как душу – и любил Сальвадора страстно. Если бы он мог любить без прикосновений вечно – может быть, и трио это балансировало бы вечно. Но через годы этого странного романа с Сальвадором Федерико стал искать сближения. А Сальвадор, как мы помним, не находил ничего ужаснее. От Федерико он буквально сбежал, придумав что-то про отсталость его взглядов.
Дали и ЛоркаПозже, когда Федерико умер, и любить его стало намного легче, Сальвадор погрузился в любовь к Федерико с головой: «Всякий раз, когда я взываю из глубин моего одиночества к моему мозгу, и в нем восстает гениальная идея, к моей кисти, и она, подобно архангелу, творит чудо, делая мазок, я всегда слышу голос, хриплый и сладостно задыхающийся, — голос Лорки, который возглашает мне: Ole!» Голос Лорки, образ Лорки, память Лорки теперь навсегда были с ним без опасности близости Лорки.
Но, после того, как Лорка был расстрелян франкистами – и это теперь подтверждено бумагами из архива – Дали спокойно жил и творил под крылышком Франко. Многие считают, что тем самым он предал Лорку.Даже если сама жизнь возле Франко была не предательством, предательством были слова Дали: «По правде говоря, нужно было бы казнить втрое больше», — о совсем других людях, но тоже убитых режимом Франко.
И единственная Гала
В своей книге Анна Мария дала понять, что её любимого Сальвадора, Сальвадора-мальчика и полумальчика, брата и сына, молодого дворянина из Кадакеса, отняла у семьи коварная Гала.
Дали и ГалаВоистину, Гала – колоссальная фигура в жизни художника. Она считается его главной и единственной любовью, какие бы эротические игры он ни устраивал с женщинами, мужчинами и предметами. Ему было двадцать пять, ей – тридцать шесть, они столкнулись на пляже, и он понял, что мог бы быть с женщиной. Точнее, с этой женщиной. Ни с кем другим бы не смог.
Галу звали Еленой Дьяконовой. Но это было имя, которое годилось только для старой, отмершей жизни – для жизни в Российской Империи. Когда Гала и Сальвадор встретились, империи уже не было. Галой она стала благодаря своей первой любви, французу. Она предпочитала звать себя Галиной, а не Еленой – сейчас кажется странным, но в старые времена эти имена смешивались чаще, чем можно подумать: Галина – Халина – Халёна – Алёна – Елена, и в обратную сторону. Галина её французу казалось слишком мягким для её худощавой фигуры и резкой натуры. Так она стала «Гала», с ударением на последний слог. Как гала-концерт.
Для нежной души Сальвадора Гала стала крепким скелетом. Она постоянно убиралась в его мастерской, словно упорядочивая не только краски и киски, но и сами его мысли. Она постоянно толкала его вперёд и не давала остановиться.Гале нужны были не только его картины, но и его плоть. Этого Сальвадор ей дать не мог, зато мог другое – он буквально спонсировал её встречи с молодыми любовниками. Она приводила их домой, предавалась с ними утехам, а он – глядел, скрытно или явно. Глядел и рукоблудил. Он ведь без шутки звал себя «Великим мастурбатором». Таким образом он постоянно играл в любовь на троих, как привык, но – третья фигура в этом уравнении была переменной. Иногда третьего приводил он. В таком случае из уравнения пропадал физический контакт. Все плотские забавы Дали были вприглядку или – через предмет.
Дали и ГалаГала сделала его великим. Это было мнение самого Сальвадора. Гала сделала его безумным – так считала Анна Мария. Гала просто сделала его, сотворила как Сальвадора Гали – так считала сама Гала.
Их союз длился много-много лет. И оставил много-много картин с узнаваемым образом худощавой блондинки и менее узнаваемыми текучими женскими профилями. Но Дали не был бы Дали, если бы не мучил Галу, выискивая поводы для раздражения, даже бешенства, которое ему хотелось выливать на неё.
В иные дни он делал её жизнь невыносимой, не стесняясь даже избивать – вплоть до сломанных костей; с учётом того, сколько она сделала для Сальвадора, такое обращение было несомненным предательством.Когда он – быть может, в качестве извинения – купил ей замок, она запретила ему приезжать туда без её одноразового письменного разрешения. Потом это всё назовут историей любви и преклонения. Но, вернее всего, это была история болезни. А история любви на самом деле была невозможна для Дали. Поэтому некогда он так легко упустил её.
Однажды Гала умерла. Дали посадил её на заднее сиденье автомобиля и поехал хоронить в семейный склеп маркизов де Дали. Это была очень долгая дорога – несколько часов по страшной жаре с мёртвым телом на заднем сиденье. Если бы про Дали снимали фильм, его стоило бы закончить на этой сцене. А далее – молчанье.
Такого Москва ещё не видела! 17 апреля 1930 года несколько сотен тысяч людей вышли на улицы, чтобы проводить в последний путь советского поэта, «агитатора-горлана» Владимира Маяковского. Все улицы были забиты людьми, и милиции пришлось держать оцепление. Цветов не было. Был только один и весьма странный венок. Люди стояли так плотно, что протиснуться было невозможно: на мостовой, на тротуарах, на крышах и даже висели, прицепившись к фонарным столбам. Писатель Олеша, вспоминая это событие, написал: «Если бы он знал, что так его любят и знают, не застрелился бы».
Его баловали без меры, ему пели осанну, а потом проклинали и грозились убить, и жалели, и обманывали, и ненавидели при жизни, и это было то, чего он добивался сам. Он был гениальным художником, творцом нового метода в искусстве — но при этом всю жизнь, кажется, положил на то, чтобы снискать презрение других художников — и всех окружающих, — пуская на поток свои картины, приветствуя режим Франко, одобряя смертные казни, предавая друзей, не умея прощать…
Под сенью стыда
Личная жизнь Сальвадора Дали
Ведьмы Льерса
Предки Дали по отцовской линии были из Льерса — маленького городишки на северо-востоке Испании. Говорят, когда-то он кишел ведьмами, и потому город ждала печальная судьба: много раз войны сносили его до основания.
В начале ХIХ века один из льерских Дали переселился в Кадакес, пограничную испанскую деревню на побережье, отделенную от остального мира горами.
В Кадакесе родился прадедушка художника Сальвадор и его дед Гал.
Все, кто жил в Кадакесе, были с детства «тронуты», как писал Дали, трамонтаной — жутким северным ветром, развивающим скорость до 130 км в час, который каждый год по нескольку дней дует с гор, переворачивая машины, вырывая с корнем растения и вгоняя жителей долины Эмпорда в черную депрессию.
Дед Гал плохо переносил трамонтану и переехал жить в Фигерас. Но черный ветер настиг его и здесь: 16 апреля 1886 года он вышел на балкон и спрыгнул вниз. Галу было 36. Факт самоубийства тщательно скрыли от публики, а также от младших членов семьи. Паранойя Гала передалась и другим членам семьи — его сыну Рафаэлю и отчасти самому художнику.
Второй сын Гала, Сальвадор Дали Кузи, выучился на нотариуса и переехал в Фигерас. Вскоре он женился на Фелипе Доменеч, девушке из творческой семьи.
Первый ребенок Сальвадора и Фелипы родился 12 октября 1901 года. Сальвадор Гало умер от болезни желудка в год и 10 месяцев. Через 9 месяцев и десять дней после его смерти — 11 мая 1904 года — родился другой Сальвадор, нареченный при крещении Сальвадором Фелипе Хасинто — не в честь погибшего младенца, а по фамильной традиции.
Сальвадор рос очень избалованным ребенком. Родители, виня себя в смерти первого сына, позволяли второму все. В одной из книг Дали писал: чтобы насладиться всеобщим беспокойством о его здоровье и пищеварении, он раскладывал свои какашки по дому в самых неожиданных местах. А в 8 лет специально писался в постель, чтобы отец купил ему красный трехколесный велосипед.
Каждое утро, едва открыв глаза, Сальвадор слышал от своей матери: «Милый, чего ты хочешь?» Сестра вспоминает, что однажды он захотел красиво заплетенную из чеснока косу, выставленную в витрине закрытого магазина. Мальчик устроил на улице настоящую истерику и привел свою кроткую мать в ярость.
Иначе строилось его общение с другими людьми. Из обрывков документов и воспоминаний о детстве Дали перед нами предстает очень внушаемый, мечтательный, робкий и безнадежно непрактичный ребенок, необъяснимо путающий фантазии и реальность.
На чувства Дали большое влияние оказывало поведение отца. Он восхищался им, сильным и вспыльчивым, и тем ужаснее было разочарование, которое однажды пришлось испытать сыну. Как-то в выходной день, когда вся семья с нетерпением ждала возвращения Дали Кузи, он опоздал. Наконец такси подъехало к дому, жена и дети вышли на улицу… Столп фигерасовского общества вылез из машины и громко объявил причину своего опоздания: «Я обосрался». Дали испытал жестокий приступ стыда за своего отца и до конца жизни помнил об этом потрясении. В другой раз нотариус, одетый в пижаму, сцепился при нем с арендатором, и во время драки его пенис вывалился из штанов, «как сосиска»…
Отношения с собственной сексуальностью были у Дали непростыми всю жизнь. Он стал единственным художником, кто сделал мастурбацию главной темой своего творчества.
Юноша страдал полным набором сексуальных комплексов — от беспокойства о размерах своего пениса до страха вступить в связь с женщиной (здесь важную роль сыграла иллюстрированная книга о венерических болезнях, которую отец оставлял открытой на рояле в воспитательных целях) и опасений, что он импотент и скрытый гомосексуалист. Мастурбация всю жизнь была для него единственным способом достижения сексуального удовлетворения.
В молодости Дали был ослепительно красив: выше среднего роста, голубоглазый, стильно одетый. Ему нравилось производить эффект на публику, и он отрастил волосы и бачки, а плащ небрежно носил через плечо.
Дали нравился девушкам. Лучшей его подругой была красавица Карме Роже Пумерола, дочка владельца кафе. Они вместе брали уроки рисования, ходили в кино…
Смерть матери стала потрясением для 16-летнего Дали. Он поклялся, что воскресит ее в луче собственной славы. Но и сам не мог предположить, что через каких-то восемь лет напишет на своей картине: «Иногда я с наслаждением плюю на портрет моей матери…»
«Проходя, он мне улыбнулся и звезду в моем сердце оставил…»
Талант к живописи проявился у Сальвадора в раннем детстве. К окончанию школы он уже несколько раз успешно выставлял свои картины в Фигерасе и Барселоне. Отец, гордый его достижениями, решил, что сын будет учиться в Мадриде. В сентябре 1922 года Сальвадор поселился в мадридской Резиденции студентов, передовом «студенческом городке» Испании.
В первые недели он мало общался с другими обитателями Резиденции из-за жуткой застенчивости. Но вскоре и у него появились друзья. Среди них — будущий режиссер Луис Бунюэль из Арагона, который пробовал учиться поочередно на нескольких факультетах, спортсмен-любитель и прирожденный бунтовщик. Вместе они исследовали закоулки ночного Мадрида и посещали интеллектуальные компании в многочисленных кафешках.
С первых дней своего пребывания в Резиденции Дали слышал рассказы о самом ярком ее жителе, который в то время находился дома в Андалусии.
Федерико Гарсиа Лорка, на 6 лет старше Дали, родился в деревушке неподалеку от Гранады. Ко времени их встречи он уже выпустил свою первую книгу. Лорка прекрасно играл на пианино, пел, был отличным рассказчиком, рисовал… С первого взгляда он мог очаровать собеседника. Однако поэта сторонились те, кто знал о его «недостатке»: Лорка был гомосексуалистом — факт, который даже сейчас отказываются принять его немногие оставшиеся в живых друзья.
В начале 1923 года Лорка приехал в Резиденцию. У них было много общего с Дали: любовь к поэзии и Франции (оба были германофобами), к народным испанским песням, которые им пели с детства; озабоченность несправедливостью мира; проблемы с собственной сексуальностью. Это была «великая дружба», как писал Дали, которая постепенно перерастала в нечто большее. Дали как мог сопротивлялся мысли, что похож на Лорку в своих сексуальных пристрастиях, и опасался, что может поддаться своим тайным желаниям. С начала 20-х образ Лорки появляется во всех картинах Дали, вытесняя его первую «натуру» — сестру. Их головы соприкасаются будто в поцелуе…
На пасхальные каникулы 1925 года Дали пригласил Лорку в Кадакес. Завтрак после их приезда был накрыт на террасе в тени эвкалиптов. «Когда мы перешли к десерту, мы уже были хорошими друзьями, будто всю жизнь знали друг друга», — пишет Ана-Мария. Ей было 17, она влюбилась в Лорку. Отец Дали тоже принял поэта как родного и даже устроил представление сарданы, народного каталонского танца, в его честь. Ни Ана-Мария, ни отец не могли даже предположить, как развиваются отношения Федерико и Сальвадора.
В мае 1926 года, после публикации «Оды к Сальвадору Дали», которая потрясла художника, Лорка пытался его соблазнить. Однако Дали был непреклонен. «Я был очень взволнован. И где-то в глубине души говорил себе, что он великий поэт и что я должен уступить ему немного божественного Дали». Но этого не случилось.
Отвращение Дали к женским гениталиям и «джунглям крови» (метафора полового акта, придуманная поэтом) было так же сильно, как у Лорки, и осталось таким на всю жизнь. Дали нравилась женская грудь маленьких размеров (он боялся больших бюстов), а больше всего любил в женщинах ягодицы.
Позже Лорка еще раз пытался сделать Дали своим любовником. А потом писал: «Я вел себя как неприличный осел, с тобой — лучшим, что у меня есть. С каждой минутой я понимаю это все яснее и очень обо всем жалею».
Бунюэль был встревожен растущей интимностью отношений Лорки и Дали. Он писал своему другу Пепину Белло: «Бесчестный Гарсиа! Надо освободить Сальвадора от его влияния. Потому что Дали настоящий мужчина и очень талантлив».
Вмешательство извне не потребовалось, двух гениев разлучили обстоятельства. Однако они продолжали переписываться и по возможности встречались.
Осенью 1935 года Дали увиделся с Лоркой в Барселоне. Поэт был так счастлив встрече, что совершил нетипичный поступок: уехал с Дали в Таррагону, не предупредив зрителей, собравшихся на концерт в его честь. В интервью Лорка говорил: «Мы духовные близнецы. Вот вам доказательство: мы не виделись семь лет, но наши мнения обо всем совпадают, будто мы и не прекращали разговора. Дали гений, гений!»
Больше они не виделись. Услышав о казни Лорки, Дали долго не мог поверить этому. А потом воскликнул «Оле!» — так испанцы на корриде выражают свое восхищение пасом тореадора… До самой смерти Лорка оставался для Дали главным человеком его жизни — после Галы.
«Ее лоб похож на ее бедра, ее бедра похожи на ее десны…»
Дали познакомился с еще одним великим поэтом, Полем Элюаром, на вечеринке в Париже в апреле 1929 года. Жена поэта тогда находилась в Швейцарии. Дали слышал, что она — особенная женщина…
Бунюэль должен был этим летом приехать к Дали в Кадакес. В начале августа он, как и обещал, прибыл туда в сопровождении Магриттов, арт-критика Гомана с подругой и Поля Элюара с женой и дочерью Сесиль. Как сообщили местные газеты, представители парижской богемы «прибыли со своими уважаемыми семьями».
Та представительница «уважаемой семьи», что предстала перед Дали на пляже в купальнике, поразила художника. Это была та самая девочка, которую в детстве он видел на картинках стереоскопа на фоне русских снегов и куполов, в санках, с пронзительными глазами…
Фигура жены Элюара была воплощенным идеалом Дали: отличной формы бедра и ноги, маленькая грудь и осиная талия. И все это в окружении любимых морских пейзажей, и имя у нее было, почти как у деда Дали, — Гала. Она шла по песку пружинящей походкой: люди оглядывались вслед…
Лицо Галы было трудно назвать красивым, но когда она хотела кого-то очаровать, то становилась даже хорошенькой. Правда, в дурном настроении (что случалось с ней часто) она со своими длинным носом и близко посаженными глазами походила на хищную птицу или на крысу.
Елена Дьяконова-Девулина (Галочкой ее называли дома) родилась в Казани 26 августа 1894 года и была на 10 лет старше Дали. О детстве Галы известно мало. Отец, Иван, был московским служащим, а мать, Антонина, культурная женщина, вращавшаяся в артистических кругах, публиковала сборники детских рассказов.
Елена учила французский с 7 лет и после всю жизнь общалась с Дали по-французски (сам художник изъяснялся на чудовищной смеси французского, испанского и каталонского). В 10 лет она лишилась отца, и четверых детей, старших Николая и Вадима и младшую сестру Лидию, воспитывали мать и отчим.
Гала росла болезненной, и в 1912 году ее отправили в швейцарский санаторий для профилактики туберкулеза. Там она провела два года, познакомившись с молодым поэтом Эженом Гринделем (настоящее имя Поля Элюара). Оба вернулись домой, переписывались, а в 1916 году Гала поехала к Элюару во Францию — в качестве невесты.
Сохранились письма Галы, отправленные Элюару на фронт. Это страстные послания, при том, что тогда и Гала, и Поль были девственны. Но свою невинность до брака, заключенного в 23 года, Гала с лихвой компенсировала последующим развратом. Элюары вели свободный образ жизни, подбросив единственную нежеланную дочь Сесиль на воспитание бабушке.
Сексуальный аппетит жены Элюара граничил с нимфоманством. После оргий втроем с художником Максом Эрнстом Гала открыто сожалела о том, что «некоторые анатомические особенности» не позволили ей заниматься любовью одновременно с двумя партнерами. Все любовники Галы были красавчиками — она ненавидела некрасивых. И, конечно, сразу обратила внимание на привлекательного внешне и талантливого Дали. Тем более что финансовые дела Элюаров к тому времени пошатнулись, и в ее душу вернулись детские страхи нищеты.
Со времен Карме Роже внимания Дали не привлекала ни одна девушка. Он словно сошел с ума, встретив Галу.
Бунюэль увидел все. «Дали изменился в одночасье». Лето закончилось, гости уехали из Кадакеса, но Гала с дочерью остались. Начиналась великая ссора Дали с семьей. В то время в Каталонии гулять с француженкой значило гулять с проституткой. А Гала ко всему была еще такой привлекательной, замужней и русской по происхождению.
Дон Сальвадор называл пассию сына «ля мадам». Почти сразу он изменил свое завещание в пользу Аны-Марии, которая тоже отнеслась к Гале враждебно.
Но не неприязнь к Гале стала главной причиной разрыва Дали с отцом и сестрой. В конце ноября в Париже открылась выставка, на которой в числе работ Дали была картина «Священное сердце». Чернилами на холсте он написал: «Иногда я с наслаждением плюю на портрет моей матери».
Через много лет Дали уверял, что не имел намерений оскорбить память доньи Фелипы, что он просто писал под диктовку своего подсознания, которое иногда в снах говорит нам, как мы мучаем близких людей.
Дон Сальвадор проклял своего сына и вышвырнул его из дома. Он считал, что во многом виновата Гала, снабжающая Дали деньгами и наркотиками.
Однако все было не так. Выставка имела финансовый успех, и именно Дали стал для Галы источником уверенности в завтрашнем дне. Несмотря на отцовские проклятия и угрозы, парочка купила небольшой домик в рыбацком местечке Порт Льигат неподалеку от Кадакеса.
Они поселились вместе. Элюар забрасывал Галу письмами и телеграммами, пытаясь вернуть ее. Лорка был поражен, узнав, что Дали нашел женщину своей мечты. «Это невозможно! Он достигает эрекции только когда кто-то засовывает палец ему в задницу!» — говорил он своему другу поэту Рафаэлю Альберти. Лорка знал Дали — но он не знал Галу… Когда во время последней встречи с Дали поэт познакомился с ней, он был очарован не меньше друга, восхищенный тем, что эта женщина не только соблазнила Дали, но и смогла его удержать.
Гала помогла Дали освободиться от терзающих его мыслей о своей сексуальной ущербности. Она не избавила Дали от мастурбации, но значительно облегчила чувство стыда, от власти которого Дали так и не смог убежать до конца жизни.
Гала стала религией Дали, его талисманом, его любовью и проклятием. В 1931 он посвящает ей свое стихотворение «Любовь и память»:
…Вдали от образа моей сестры
Гала
Ее глаза похожи на ее анус
Ее колени похожи на ее уши…
Ее ягодицы похожи на палец ее руки
Палец ее руки похож на ее голос
Ее голос похож на палец ее ноги
Палец ее ноги похож на волосы ее подмышек
Волосы ее подмышек похожи на ее лоб
Ее лоб похож на ее бедра
Ее бедра похожи на ее десны
Ее десны похожи на ее волосы
Ее волосы похожи на ее ноги…
Дали и Гала поженились 30 января 1934. Элюар не присутствовал на церемонии — это было бы слишком для человека, который писал: «Я так тебя люблю, что я уже не знаю, кого из нас двоих здесь нет…»
У этой пары не было детей. Когда Рейнольдс Морс, друг и коллекционер картин Дали, спросил его почему, художник ответил: страшно представить, какими они могли бы быть. «Один из сыновей Пикассо бегает по Парижу полуголый и полубезумный. Если уж у гения Пикассо такой сумасшедший сын, представьте, кто родился бы у меня!» На самом деле, перенеся гинекологическую операцию, Гала уже не могла стать матерью. А Дали даже нравилось, что его жена «стерильна».
Подруги, андрогины и любовники
Осенью 1935 года Дали и Гала совершают свой первый вояж в Америку, которая встретила автора «Великого мастурбатора», «Мрачной игры» и «Постоянства памяти» с восторгом. Его имя украшало собой первые полосы газет. Мировая слава и богатство были уже за углом…
К этому времени относятся первые попытки Сальвадора помириться с отцом. Постепенно их отношения улучшались, и в конце концов Дали Кузи даже признал роль ведьмы жены в жизни сына: «Без Галы он закончил бы под парижским мостом».
Но с сестрой художник так и не помирился по-настоящему. А после того как в 1949 году она опубликовала мемуары о детстве Сальвадора Дали, исказив, по его мнению, многие факты и обвинив во всех семейных несчастьях сюрреализм и Галу, он навсегда вычеркнул Ану-Марию из своего сердца. «Эта старая лесбиянка» — иначе Дали ее и не называл.
В Америке, где с 1940 года Дали и Гала поселились на целых восемь лет, Дали пришла в голову идея использовать свое имя для делания денег: появились духи, чулки, галстуки с фрагментами его картин. Avida Dollars (жадный до долларов) — эту анаграмму из имени Дали придумал отец сюрреализма Бретон, и она очень нравилась художнику. Началось бесконечное тиражирование губ, жидких часов и «великих мастурбаторов»…
Через десять лет богатство Дали значительно выросло. Гала нелегально вывозила из Америки чемоданы валюты. По совету своего управляющего Питера Мура Дали начинает подписывать пустые листы своим именем, чтобы после торговцы могли отпечатать на них любые фрагменты его картин. За каждую подпись на листе бумаги Дали получал 10 долларов.
С ростом материального благополучия Гала все больше приобретала репутацию шлюхи. К Дали она относилась как мать, при этом не проявляя никаких материнских чувств по отношению к дочери.
В августе 1962 года Музе исполнилось 68. Она делала пластические операции и гонялась за молодыми красавцами с удвоенной энергией, осыпая своих фаворитов деньгами. Говорили, что «ее мальчики стоят целое состояние». Иногда любовники не ограничивались тем, что брали подарки от Галы. Один из них, Эрик Сэмон, романтически обедал с Галой в ресторане, а в это время его сообщники пытались угнать ее машину. Однако Гала привлекала молодых любовников не только деньгами: некоторые были очарованы ею как женщиной. Как, например, Уильям Ротлейн, 22-летний наркоман, болтавшийся на улицах Нью-Йорка. Гала накормила Уильяма, очень похожего на молодого Дали, одела, отучила от наркотиков и привезла в Верону, где обычно заставляла своих пассий клясться в вечной любви. На этот раз любовь действительно была долгой и страстной. Ротлейн слал Гале телеграммы из Америки: «Я ничего не понимаю я люблю тебя я не употребляю наркотики я не пью я потерян я люблю тебя я схожу с ума пожалуйста телеграфируй мне или позвони немедленно ты мне нужна я люблю тебя ты нужна мне не покидай меня».
В какой-то момент Дали даже был уверен, что Гала уйдет к Уильяму. Обычно, когда она уезжала от него с очередным любовником, Дали был рад недельной свободе, но потом начинал скучать. В этот раз все казалось серьезней. Художник написал своей Галочке письмо, умоляя не бросать его. Но страсть Галы к Уильяму иссякла, когда он не прошел актерскую пробу у Феллини. Через какое-то время Ротлейн умер от передозировки наркотиков.
Гала, как маленькая девочка, обрадовалась подарку Дали — старинному замку в местечке Пубол неподалеку от Порт Льигата. Дали любил хвастаться, что мог посещать это любовное гнездышко только по ее письменному приглашению.
Последней большой любовью в жизни Галы стал Джефф Фенхольт, исполнитель главной роли в бродвейском мюзикле «Иисус Христос — суперзвезда». Для него в гостиной замка был установлен большой рояль. Гала купила Джеффу дом за 1,25 млн долларов и дарила картины Дали. Впоследствии Фенхольт стал телепроповедником в Калифорнии и отрицал, что в их отношениях с Галой был секс. Как он мог спать со старухой, страдавшей раком кожи?
Когда Гала в очередной раз удалялась в замок с юным воздыхателем, Дали звонил одной из своих подруг: Наните Калашникофф или Аманде Лир, которые приезжали погостить в его доме на недельку-другую.
С Нанитой Калашникофф, испанкой, вышедшей замуж за русского, Дали познакомился на благотворительном балу в Нью-Йорке. Она была дочерью писателя, автора полупорнографических романов, которые Сальвадор украдкой читал в детстве. Сначала Дали показался ей сумасшедшим, но после они очень подружились. Дали был почти готов влюбиться в Наниту. Их отношения не были сексуальными, но доля эротизма в них, безусловно, присутствовала.
Другая близкая подруга Дали, известная певица Аманда Лир, была живым воплощением его идеала — гермафродита. Дали познакомился с Амандой в парижском ночном клубе «Карусель». Будущая звезда выступала там под именем Пеки д’Осло, а по-настоящему ее (то есть его) звали Алан Тэп. Дали наслаждался, раскрывая людям тайну Аманды. Он показывал ее фотографии друзьям и спрашивал: «Нравится? А ведь она — мужик!»
Но не только транссексуальностью Аманда привлекала Дали. Она была красива, умна, проницательна, владела несколькими языками, интересовалась искусством и задавала вопросы. Дали был рад роли учителя и тому, что мог появляться с Амандой на публике, будто бы с молодой любовницей.
Галу подруга Дали поначалу приводила в ярость. На дюжинах фотографий лицо соперницы вырезано. Однако она смирилась с существованием Аманды, потому что это не угрожало браку и она могла спокойно удаляться в Пубол со своими юношами.
Последние дни
В конце 70-х здоровье Дали резко ухудшилось. В свои 73 года он чувствовал себя гораздо хуже Галы. Врач, обследовавший художника, обнаружил, что Дали был в наркотической зависимости от антидепрессантов, которыми его пичкала Гала. Сочетание успокоительного валиума и возбуждающего амфетамина нанесли непоправимый вред его нервной системе.
Неврозы Дали мешали Гале вести полнокровную жизнь. Есть мнение, что она пыталась отравить своего супруга.
Слабые и больные, Дали и Гала уже не могли, как обычно, уезжать на зиму в Америку или в Париж. Сырая погода и трамонтана усугубляли тоску…
Они постоянно ссорились. Во время одного из скандалов из-за Фенхольта Дали в ярости сдернул жену с кровати, и она сломала два ребра. В другой раз она упала с лестницы — быть может, не без помощи Дали.
В феврале 1982 года Гала перенесла операцию по удалению желчного пузыря. К лету она уже не пыталась встать с кровати. Сесиль Элюар, узнав из газет, что мать при смерти, приехала в Порт Льигат. Но ни Дали, ни Гала не захотели ее видеть.
Муза художника умерла 10 июня 1982. Тело Галы забальзамировали лучшие барселонские специалисты: Дали хотел, чтобы оно как можно дольше не подвергалось тлену. Ее похоронили в любимом красном платье от Диора.
Смерть Галы была для Дали большим горем — и одновременно освобождением.
А уж кто вздохнул с облегчением, так это испанские власти: если бы Гала умерла позже Дали, все его картины, вероятно, уплыли бы за океан. Она так и не полюбила дорогую Дали Испанию.
После смерти Галы Дали решил не возвращаться в Порт Льигат. Его управляющий теперь мог безнаказанно увозить оттуда все, что ему вздумается. Бесценные вещи из дома Дали до сих пор можно найти на черном рынке.
Жизнь художника становилась все мрачнее. Он хотел, но не мог писать — страшно дрожала правая рука. Медсестра Эльда Феррер вспоминает: он с трудом говорил, постоянно рыдал и часами издавал животные звуки. В своих галлюцинациях Дали воображал себя улиткой. «За два года я услышала только одну внятную фразу: мой друг Лорка».
Ухаживать за Дали было настоящим кошмаром. Он бросался в сиделок тарелками с едой, плевался, царапался.
По ночам Дали боялся спать. К его кровати был протянут провод с колокольчиком, в который он остервенело звонил, когда хотел вызвать сиделку. Обычно это случалось по нескольку раз за ночь. Чтобы немного облегчить себе жизнь, персонал заменил звонок лампочкой.
В ночь на 31 августа 1984 года в проводке случилось короткое замыкание. Кровать начала тлеть. Дали пытался звать на помощь, но никто не услышал. Только через какое-то время сиделка заметила дым. Дали с трудом нашли в задымленной спальне: в бессознательном состоянии он лежал рядом с кроватью.
Дали посадили в машину, и та самая дежурная сиделка увезла его подальше от пожара. «Убийца, сука, преступница!» — кричал на нее Дали.
Последние годы жизни Дали провел под крышей своего Театра-музея в Фигерасе — в башне Галатеи. Он умер 23 января 1989 года, держа за руку своего верного слугу Артуро Каминаду, который почти 40 лет работал у художника и считал его и Галу своей семьей.
В завещании Дали не оставил Артуро ни песеты. Каминада не мог этому поверить. Он умер меньше чем через два года и ни разу не давал интервью, хотя знал о частной жизни гения больше, чем кто бы то ни было. Молва приписала его смерть «разбитому сердцу».
Последнее желание Дали выполнено не было. Художник хотел быть похороненным с закрытым лицом, чтобы никто не видел его обезображенным старостью и болезнью. Но во время похорон на него смотрели 15 тысяч человек…
Аны-Марии среди них не было. Она отслужила мессу в память о брате, а через год умерла от рака груди, до последнего момента отказываясь обратиться к врачу.
Как сказал один из друзей семьи, «они оба умерли от синдрома Дали. Оба были немного параноики, в их душах таился страх».
Вспоминал ли Дали, лежа в своей башне, обвешанный трубками, проклятие отца: что он умрет в одиночестве, нищете, без друзей и родных? Каминада с горечью сказал: «Сеньор Дали никогда никого не любил». Жизнь, прожитая под знаком стыда, причинила боль многим людям. Но кто имеет право судить его поступки?
Великие эгоисты тоже способны любить. Последними словами Дали были: «Я хочу домой». Какой дом вспомнился ему? Гостиничный номер неподалеку от Марселя, который два месяца он и Гала не покидали, предаваясь любви? Чердак в отцовском доме Фигераса, где ему позировала юная Ана-Мария? Дом, где он родился, где всюду стояли цветы и жили в клетках любимые канарейки матери? А может, терраса летнего домика в Кадакесе: под сенью эвкалиптов Ана-Мария хохочет над шутками Лорки и улыбается, глядя на их веселье, отец…
Книгу Яна ГИБСОНА «Жизнь Сальвадора Дали, полная стыда» читала Софья АЛЕКСАНДРОВА
Образы в картинах Дали
Саранча
С детства Дали панически боялся саранчи. Само упоминание о насекомом вгоняло Дали в дрожь. Однажды, когда одноклассники принесли саранчу в класс, он в ужасе выпрыгнул из окна второго этажа.
«Великий мастурбатор»
Мыс Креус в Кадакесе, фантастическое нагромождение скал, вдохновил Дали, стал его «ментальным пейзажем». Одна из скал превратилась в его картинах в «великого мастурбатора» — голову человека с закрытыми глазами и саранчой на безгубом рте, уткнувшуюся носом в песок.
Башня
Дали был помешан на башнях. Он рассказывал, что подростком мастурбировал на своем чердаке, наблюдая, как солнце золотит башню Сан Пере — церкви, где его крестили. Интересно, что за скрытную натуру сюрреалисты называли Галу «башней». А последние годы жизни Дали провел в своем музее «Башня Галатеи».
Красные руки, закрытые руками лица
Метафора стыда. Впервые появились в картинах в 1929 году как отражение чувства, постоянно испытываемого Дали в связи со своей сексуальностью. С тех пор возникали в более чем 30 полотнах.
Лев
Символизирует отца Дали, дона Сальвадора Дали Кузи, который в гневе выгнал сына из дома, после того как тот оскорбил память матери, и ненавидел Галу.
Текущие часы
Впервые появились на картине «Постоянство памяти», 1931. Популярность картины росла год от года, и в конце концов Дали стал утверждать, что предсказал ею расщепление атомного ядра.
Костыль
Символ импотенции. Дали считал, что все великие люди были импотентами. Только те, кому секс дается с трудом, могут создавать фантастическую музыку и гениальные картины. Все прочие способны производить одних лишь эмбрионов.
Рог носорога
В начале 50-х фламандский поэт Эммануэль Лутен подарил Дали рог носорога. Дали был очень впечатлен подарком и воскликнул: «Он спасет мою жизнь!» С тех пор он не только постоянно включал носорожьи рога в композицию своих картин, но и отыскивал их во множестве классических полотен.
