Катя жужа аск

«Я сидела на краю кровати. Он смотрел на меня глазами, полными слез. Я собрала волю в кулак, взглянула на него в последний раз: 'Уходи…»

С Олегом мы познакомились 22 января 2016 года, хотя я слышала о нем до этого. Когда осенью 2015-го самолет с его семьей на борту взорвался, я летела из Доминиканы. Прочитав новости, мы с подругой были в шоке от ужаса. Листали ленту Instagram и наткнулись на аккаунт мужчины. Он публиковал фотографии погибшей жены и деток, трогательно рассказывал о них. Подписались на него, а через какое‑то время увидела сообщение в директе: «Привет! Ты же в Москве живешь? Я тут проездом. Посоветуй, куда сходить развеяться». Мне так жалко его стало — парню плохо, нужно отвлечься. Расписала ему, где поесть, потанцевать. Завязалась переписка: о погоде, новых фильмах, любимой еде, потом перешли на другие темы. Несколько недель мы перезванивались как друзья. Конечно, тему семьи я не затрагивала — боялась задеть за живое. В один момент, когда он был в Москве, мы встретились, стали общаться.Фото: Соцсети
Вскоре Олег перезнакомился со всеми моими подругами, с дочкой. Подчеркну: мы просто приятельствовали. Но вскоре этому пришел конец. Веселились на тусовке, а потом компания разъехалась, оставив нас. Проговорили до утра. Были настолько душевно близки, что это уже не воспринималось как френд-зона. Мы не заметили, как оказались в объятиях друг друга. Резко стали родными. Олег шикарно ухаживал: дарил любимую сирень, плюшевых мишек.

Вскоре встал вопрос о встречах. Мы сели поговорить о том, как жить дальше. И в марте Олег ради меня бросил все: в один час оставил бизнес, должность декана в местном университете, собрал вещи, снял шикарную квартиру на севере белокаменной. Я взяла Николь, любимые платья, коллекцию медведей и переехала к нему.

Путь к сердцу материФото: Соцсети
Он был заботливым и нежным. Если у меня, не дай Бог, болел живот — он тут же нес меня на руках до кровати, давал таблетку, заваливал цветами и вкусностями. Однажды пришлось лечь на шестичасовую стоматологическую операцию — так Олег уговорил докторов пустить его в кабинет, и все время держал меня за руку. Более трогательного мужчину было найти просто невозможно. А как он относился к Николь! Стал для нее другом. Старался не поучать, а объяснять ошибки. Я — пофигистка в этом плане: «Получила тройку? Ну, и ладно! Жизнь одна!» Олег же раскладывал все по полочкам так, что дочка пересдавала предмет на пять. У них появлялись секреты от меня. Например, Николь просила не говорить мне о плохих отметках, пока не исправится. И он держал слово. Занимался ее образованием даже на отдыхе: придумывал загадки, игры. Конечно, ему не хватало своих деток…Скучал.Тема семьи особенно остро чувствовалась перед днями рождения детей, тещи. Человек потерял в катастрофе пятерых. Я видела, как его кроет, и в эти дни не гладила его по головке, загоняя в еще больший депрессняк, а вытаскивала за шиворот из дома: «Поехали на квест!», «В кино классный фильм». Любой способ приносил плоды — он хоть немного отвлекался.

В нашем доме был и тайный уголок, где стояли фотографии жены Олега Марианны и его деток. Кто‑то из знакомых спрашивал: «Кать, и ты реально не против?», я отвечала: «Закройте рты! Вы не представляете, что человек пережил». Не могла же я ему сказать: «Убери фото семьи». Я понимала и принимала его жизнь.

С вещами на выход

На самом деле именно огласка мешает отношениям. Сколько Олегу писали «доброжелатели», обзывая меня, мне строчили гадости про него. Мы доверяли друг другу, но все же ругались. Например, из‑за быта. Ко мне дважды в неделю приходит уборщица, но Олег, как педант, все вылизывал и за ней. Когда выговаривал мне, почему этого не делаю я, отвечала, смеясь: «На что подписался! Я готовлю — ты мусор выносишь».

Первое время моим самым страшным всплеском эмоций был сбор вещей. Олег останавливал, вставал перед дверью, а один раз серьезно сказал: «Давай договоримся. Поругались — спим в разных спальнях, но не разъезжаемся. Если ты пакуешь чемоданы, я делаю вывод, что все кончено». Это на какое‑то время помогло, но вскоре вещи стал собирать он. Однажды в Дубае мне даже пришлось закрыть его в номере, чтобы не улетел от меня.

Семейный бюджетФото: Соцсети
Почему‑то некоторые уверены, что я привыкла жить за счет мужчины, но это совсем не так. Да, у Олега были деньги, он дарил мне подарки, но я и сама за себя платила. Мы могли ходить по магазинам, и я платила из своего кошелька. Билеты и проживание на отдыхе чаще обеспечивал он, но когда у него не было средств, я спокойно оплачивала нам все. Мы не делили бюджет на «мой» и «твой» — все было «наше».

Олег в принципе человек щедрый. И на эмоции, и на поступки. Прошлым летом я улетала на Сейшелы ведущей и захватила его с собой. Там он сделал предложение. Это все было спонтанно и трогательно. Мы нашли какие‑то простенькие золотые кольца, сделали гравировку «К О», бегали по магазинам, пытаясь подобрать свадебную одежду. Олег разыскал небольшой храм, в котором мы обменялись клятвами.Фото: Соцсети
Прилетев в столицу, он тайно нашел идеальное кольцо. Разбудил меня среди ночи, сказал: «Малыш, прости, что я не так сделал предложение», поцеловал и надел на палец два карата. Потом поехали в ЗАГС подавать заявление на 22 июля 2017 года, чтобы пожениться ровно через полтора года после знакомства: отсидели очередь, а потом услышали: «Вы не оплатили госпошлину! Не примем». Тогда мы поржали, но это, наверное, было первым звоночком.

Несмотря на то, что все было хорошо, мы продолжали ругаться, количество претензий росло. В один миг все оборвалось. Мы поссорились из‑за мелочи, даже вспомнить причину не могу! Мы кричали, разбили подсвечники, порезали картину, где изображены счастливыми… Я сидела в слезах на краю кровати и говорила, что так продолжаться не может. Я взглянула на него в последний раз, и Олег собрал вещи.Я была настолько заполнена этим негативом, который накапал выше крыши — мы ведь расстались, когда ссоры были на тему Николь, речь зашла о ребенке… В общем, я не переживала совсем. Будто просто вернулась в реальный мир. С ним я была как рыба, выброшенная из воды. Задыхалась на суше. А меня взяли за хвост и вернули в свою жизнь — погрузили снова в океан, я вздохнула… и поплыла дальше. За месяцы после разрыва мы изредка переписывались, но только чтобы вылить друг на друга эмоции. В то время я будто повзрослела, поэтому перестала легко прощать людей. Вычеркнула из жизни одну подругу, которая хоть и мелко, но все же предала меня. Перестала уделять время ненужным персонажам.