Анна чиповская курит

Мы встретились с одной из самых известных актрис в Российской индустрии кино и театра — Анной Чиповской. Общаться с ней можно бесконечно и на любые темы, будь это искусство, мода или политика. Ее юмор и открытость подкупают каждого, а талант, которым она обладает, заставляет верить, что больших ролей у нее будет бесчисленное количество.

Анна, знаю, что ваши родители — люди творчества, мама — актриса, папа — джазовый артист, и они хотели, чтобы вы учились в лингвистическом институте. Как они согласились с тем, что вы ушли в театр, подались в актерство?

На самом деле, трений не было. Они изначально, как любые родители, которые боятся за будущее своего ребенка, пытались в какой-то момент дать советы, которые казались им толковыми. Но мы быстро сошлись на том, что я буду делать то, что считаю нужным.

Но почему же они хотели, чтобы вы ушли в лингвистику, хотя сами творческих профессий?

В моем детстве это была очень модная профессия. У меня крестная — переводчица, и в том представлении людей, еще около Советского Союза, это какая-то большая свобода, возможность общаться с какими-то интересными людьми, и это момент еще заграничный. Ну, и потом, это очень хорошее образование.

Ну а сами вы не думали, чтобы все же податься в изучение языков? Как сложилось, что конечный выбор пал на театр?

У меня не было ничего другого. У меня же мама театральная актриса, и я выросла в театре. Я думаю, что и мама все это не всерьез говорила, и ничего не было наперекор родителям.

А вообще, с чего началась актерская деятельность?

Если говорить про театр, это смешно, конечно, но в 13 лет в театре Василий Сенин — режиссер, делал спектакль «Сказка» Набоков. И нужна была девочка, и зачем брать какую-то девочку, если есть у Ольги Чиповской дочка, и давайте возьмем ее. Я ходила без слов по сцене ровно минуту в очень красивом сиреневом платье, и все. Это был мой «успех» (смеется). Это было «грандиозно»! Потом все сложилось так, что меня позвали через Анну Дубовскую — актрису театра им.Вахтангова, на кастинг подросткового сериала «Операция — цвет, нация». Это было 11 лет назад, было мне15 лет. Я начала сниматься рано, «не вынимая», что называется, и пошло-поехало одно за другим. Серьезная работа началась уже после института.

А творческого кризиса никогда не было: «Не хочу театр, хочу петь. Не хочу петь, хочу рисовать»?

У меня нет метаний, потому что я всегда делаю то, что хочу! Хотя кризис в актерской профессии неотъемлем. Бывает же, сыграешь спектакль, отснимешь сцену, и кажется что все — это провал, и стоит уходить из профессии. Но я же люблю то, чем занимаюсь, это и останавливало, я же не настолько максималист. Очень важно, кто тебя окружает, потому что если у тебя есть хорошие учителя и такие и окружающие. которые смогут тебя поддержать, это спасает. И если тебя берет к себе в театр Олег Павлович Табаков и дает тебе огромное количество ролей, ну, наверное, это как минимум что-то значит. Ты начинаешь думать, что на что-то способен. К тому же это очень сильно избавляет от негатива. Мы артисты — люди ранимые.

Часто подвергались критике?

Вы знаете, я регулярно подвергаюсь критике. Как известно, у нас в стране не бывает так, чтобы просто дали порадоваться за человека. Если симпатичная — значит дура, дура — значит плохая артистка, плохая артистка — значит кто-то ей помог, ну и вы понимаете всю эту цепочку. Я подвергаюсь критике очень часто, но старинный грибоедовский вопрос: «А судьи кто?», — никто не отменял. И по мне, это все вранье, что артистов не трогает критика или комментарии, на мой взгляд это трогает всех. И если говорят обратное, они лукавят. Артист — это самовлюбленное, очень эгоцентричное и, в каком-то смысле, эксгибиционистская профессия, это вообще не очень здоровая работа. И конечно, это задевает и ранит, просто в разных масштабах.

Неужели актеров «вашего» уровня это еще задевает?

Наверное, в этом-то и разница, потому что я не осознаю себя актрисой какого-либо уровня и мне кажется, что, когда я начну осознавать себя актрисой высокого уровня. Это будет крах, как для актрисы.

Вы как-то сказали, что стали трезво оценивать недостатки профессии. А в чем именно эти недостатки?

Для меня это эгоцентризм. Ну никто о себе столько не думает, сколько артисты. Мы постоянно копаемся в себе, и потом это бесконечная драма. Артисты очень разные, бывают люди — «соль земли», а бывают такие «клоуны» во всем, что тошнить начинает., ведь артистическая натура очень по-разному проявляется.

Вы никогда не заходили в интернет, чтобы «накопать» про себя информацию?

Конечно, это было интересно, но до определенного момента. Остановилась, когда поняла, что это может серьезно пошатнуть мою психику. Ведь есть же абсолютно нездоровые люди, которые пишут «такое», как будто мы с ними соседи. Я запретила все это себе читать. Отрицательных комментариев конечно не больше, но как любой человек, ты, все равно, в-первую очередь, обращаешь внимание на негатив. Я иначе воспринимаю эту человеческую способность выражать свое бесценное мнение, потому что меня никогда не тянуло написать что-нибудь плохое. Да, если это что-то хорошее, например игра друга в фильме, я даже пост сделаю, но вот чтобы сесть и написать гадость… не понимаю. У таких людей вообще что-то происходит в жизни, помимо того, что им все не нравится?

Сколько раз, вы утверждали, что навряд ли согласитесь на обнаженную сцену. Что изменилось в «Оттепели»? Как вас уговорили?

Валерий Петрович Тодоровский обладает крайними убедительными способностями, но есть еще момент, раздеться у Тодоровского и раздеться у «Васи Пупкина» — это две разные вещи. Я была уверена в Валере Петровиче, я знала что это будет красиво, не пошло, аккуратно и со смыслом, а смысла в этом кадре очень много. Долго меня не уговаривали, да и Валерий Петрович не из тех людей, кто будет заниматься уговорами. Он предлагает, и ты должен согласиться, потому что Валерий Петрович плохого не предложит.

А что приходилось менять в себе ради роли?

Ну в «Оттепели» я полнее на семь килограммов. Все-таки в 60е были более полные девушки, их надо было за что-то взять. Поэтому я просто ела и ни в чем себе не отказывала. Пополнеть — это не проблема. Только дай себе волю.

Ваша съемка в широкомасштабных картинах, это фарт или все таки тяжелый труд?

Это только фарт. Вы не представляет себе какое огромное количество намного более одаренных людей чем я, сидят по домам. И мне как-то все время фартит, и я не знаю, с чем это связано, наверное, когда-то это закончится, и за это придется платить.

Вы отбрасываете варианты того, то это ваш труд?

Нет, труд, безусловно, но, чтобы тебя позвали на кастинг, надо чтобы тебя где-то увидели, чтобы тебя хоть раз где-то увидели, нужно для этого хоть раз где-то поработать, понятно, что все труд.

Через пару дней заканчивается полный метр Рената Давлетьярова под названием «Чистое искусство». В картине главное действующее лицо — девушка. Обычно девушки в кино, если они симпатичные, являются приложением герою, и мне регулярно доводится прикладываться к Даниле Козловскому и Пете Федорову, а теперь все наоборот. У меня три партнера в фильме: Александр Яценко, Илья Любимов и Петя Федоров, они появляться периодически, а эта несчастная героиня из кадра в кадр переходит. Это подкупает.

Если отходить от темы кино и искусства к теме моды, расскажите, есть ли у вас предпочтения в гардеробе?

Я долго подбиралась к тому, что мне нравится. Долго выбирала свой стиль. Я очень люблю минимализм, я обожаю Jil Sander, и все что с ней связано. И мне очень нравилось то, что делал Raf Simons.

А база в стиле у вас есть?

Я обожаю пиджаки, брюки, ботинки. Платье для меня — это, скорее, выходы, а в выходы я предпочитаю носить Bohemique, и в основном только их, из русских дизайнеров для меня это только Bohemique. А из зарубежных, если что касается вечернего стиля, то Valentino, у него очень красивые вещи.

А на съемках используете собственные вещи?

Бесчисленное количество раз. К моему огромному сожалению, для нас очень большая редкость иметь хорошего художника по костюмам. Обычно то, что предлагается — невероятная безвкусица, и так люди не одеваются, как тебя пытаются нарядить. Ты пытаешься доказать, что это никто не носил, но естественно к тебе прислушиваются редко. Порой вежливо пытаешься предложить свою маечку или штаны. Бывает, что заранее спрашивают: «Аня, у тебя нет сумки Chanel?» — и если у меня есть, то я конечно принесу, потому что у съемочной команды не всегда есть возможность купить подобную сумку. Но подобные случаи в основном касаются только аксессуаров, а не одежды.

Ваш стиль — это что-то подсмотренное или именно ваш выработанный вкус?

Я даже не знаю как ответить. Все, что существует в моде — это что-то где-то и когда-то подсмотренное. Все что происходит в fashion индустрии уже было, и ничего кристально чистого и нового, как идей, не существует. Мне запоминаются образы из журналов, людей, которых вижу, мне запоминается идея, и я стараюсь передать атмосферу. Меня всегда окружали хорошо одетые люди. Я с детства в театре с мамой была, и обращала, что актрисы в принципе всегда хорошо одеваются, к тому же мама всегда хорошо одевалась и была образцом до какого-то момента. Да и к тому же у бабушки был фантастический стиль, пересматривая ее фотографии, удивляешься изысканному вкусу.

Вы интересуетесь исключительно театром, ничем больше не хотите заняться?

Меня очень много интересует, просто актерство — это то, что я умею и люблю. Я за профессионализм. Меня раздражает, что в какой-то момент люди начали приписывать себе невероятное количество профессий: фотограф, стилист, дизайнер, колумнист. Начинаешь задумываться: «С каким пор стало, что не надо учиться на фотографа, не достаточно просто взять в руки мыльцу и быть профессионалом? С каких пор, чтобы шить одежду, стало достаточно просто представить ее, не умея кроить, шить и разбираться в совместимости тканей? С каких пор эти профессии вдруг перестали быть профессиями, и превратились в то, чем модно стало называться». Давайте заниматься тем, что мы хорошо умеем делать, и тогда все наши индустрии подымутся на ступеньку выше, если нас будут окружать профессионалы.

Вы упоминали, что не хотели бы, чтобы ваши дети тут учились. Почему?

Мне просто страшно, потому что я не уверена в адекватности в наших власть имущих. Я недавно узнала, что из школьной программы убрали Есенина, потому что его цикл «Хулиган» — это, оказывается, развратно. Но до сих пор на разных телеканал по несколько лет идут отвратительные реалити-шоу (не будем упоминать их!), у которого грандиозные рейтинги, и такие шоу кормят невероятное количество людей.

На Мосфильме уже очень много лет перед производственным корпусом стоит статуя оператору. Этот мужчина смотрит в окуляр камеры, а в другой руке у него сигарета. Сигарету спилили! И теперь этот человек стоит непонятно как! С каких пор мы превратились в стерильную страну? У нас на Руси вдруг выяснилось, что никто не пьет и никто не курит, и как мы с вами вообще на свет появились — не понятно. Это поразительно: мы спиливает сигарету, мы проводим невероятные законы, при этом пособие на ребенка составляет 246 рублей в месяц, но при этом у нас не запрещают реалити-шоу, непредусмотренные для просмотров детей! И никто ничего не говорит, все молчат. И дети этих людей, которые проводят подобные законы, они ведь не учатся в России, и не будут и учиться, и больше скажу, они и жить-то тут не собираются. О судьбе своих детей я еще не задумывалась, но мне страшно. О переезде я не думала, ведь это мой город.

Недавно я была в Киеве, как раз во время всех происшествий. И я хочу сказать: «Это ж как надо людей достать?». Они же уже даже не про Евросоюз говорят, они уже просто устали. Мы переживаем сложные времена, и людей очень жалко. По факту понятно, что я, Аня Чиповская, живу очень хорошо. У меня есть все, что душе угодно. И родилась я на Старом Арбате, и живу всю жизнь на Цветном бульваре, и по переулкам Красной Площади четыре года в институт ходила, но это никакого отношения к реально жизни реальных людей не имеет. Но признавать все это бессмысленно, надо что-то делать. Как говорят: «Правозащитниками рождаются, или становятся вследствие каких-то очень больших бед». Правозащитникам не страшно за их здоровье, но мне страшно. Я не полезу никогда ни за кого биться, и признаю это честно. Да, я трус, но я и не знаю, что могу сделать. И, к сожалению, большинство людей, которые оценивают всю ситуацию, им страшно куда-то лезть.

Когда будут дети, будете смотреть по жизненным обстоятельствам?

Я пока не загадывала, но знаю, что в любом случае, дети- это счастье. В войну ты ребенка рожаешь, или в урожайный год, для меня это будет счастье.

текст: Алена Гузаревич

фото: Людмила Кузнецова

Читайте также

Валя Грищенко: Я хочу устроить личную жизнь — вот мой главный принцип

    Сперва нужно откинуть все прообразы «блондинок в шоколаде», «гламурных светских львиц» и «космических персонажей», после приступать к чтению. Валя Грищенко — человек «са…

Мария Лесовая - про переломный момент в жизни

  Еще перед интервью Топ-модель по-русски Мария Лесовая сказала мне: «Ух, я вам такие истории расскажу». И рассказала. Про переломный момент в жизни, падения, переосмысление и про то,…

Оля Степанченко - стилист и основатель Self Made Studio

    Olya Slovo, 25 лет Стилист и основатель образовательного проекта Self Made Studio Знак зодиак: я весы и мне иногда бывает сложно принять решение. Но это только в отно…

Черненко Анастасия - 21 год. Дизайнер-фрилансер

    Черненко Анастасия - 21 год. Дизайнер-фрилансер Знак зодиака: Весы Любимые марки: Если о массмаркетах, то люблю Topshop, Asos и River Island, который так стреми…

В объективе Марио Тестино

      Один из самых востребованных и дорогих fashion фотографов, человек, который дарит своим моделям незабываемые съемки, а самую простую фотографию превращает…

Diana Djambulova by Julia Ezepova

    Ph: Юлия Езепова Md: Диана Джамбулова Stl: Валерия Шарыгина Mua/H: Анна Ахматова      

анна чиповская курит

Фраза, что женщина интересна своим прошлым, а мужчина своим будущим, верна далеко не всегда. Дмитрий Ендальцев, актер, а теперь еще и режиссер, увлекает не только своим перспективным движением вперед, но и биографией, в которой был и ужас «Норд-­­­Оста», и раннее погружение во взрослую жизнь, и поступательный поиск себя. И явно не случайно именно этого парня, щедрого на эмоции и поступки, выбрала звезда российского кинематографа Анна Чиповская. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— По вашему Инстаграму, где вы в основном выкладываете снимки зеленоглазых Ани и ее кота, видно, что вы просто чудно фотографируете. Специально этому мастерству не учились?

— Нет. Но фотографировать очень люблю. И если у меня это получается хорошо, то счастлив вдвой­­не. Притом что, как правило, я снимаю на обыкновенный телефон, а не на профессиональную камеру. Ну и, естественно, практикуюсь на тех, с кем живу. (Улыбается.)

— По натуре вы созерцатель?

— Скорее всего. В некотором смысле я социопат и привязан к своему ближайшему кругу и к привычным вещам. То есть вот мое жилище, моя кровать, моя игровая приставка, мой кот, моя девушка, мои друзья, мои родители — это и есть моя жизнь, и именно поэтому в ней есть время успевать любоваться тем, что вокруг.

— Вы еще и игроман?

— Да. Правда, сейчас уже чуть меньше. Дело в том, что в детстве у меня было мало чего, и я не наигрался, что называется. Будучи ребенком, ходил к друзьям, урывал буквально какие-­­то часы… Помню, на даче, пока мой приятель спал, я, не замечая времени, играл до шести утра, а потом делал вид, что тоже только что проснулся, и шел счастливый домой. С тех пор страсть немного улеглась, но не прошла. Играю с азартом, особенно люблю шутеры. Разумеется, стараюсь отслеживать все новинки на рынке. Вообще, конечно, это грандиозный бизнес, причем творческий и чрезвычайно интересный. Огромное количество людей детально прорисовывают на своих компьютерах каждую мелочь… Это фантастический труд, который не может не впечатлять. Теперь, с появлением сферы онлайн, ты уже не сам с собой играешь, а вовлекаешься в обширную компанию таких же фанатов, и это тоже не может не восхищать. Бывает, что рядом с тобой бегает с редкой пушкой, в стильном костюме какой-­­то чувак из Мексики, причем не важно, какого возраста и статуса, и это здорово! Мне нравится визуальная составляющая моих персонажей, и на создание внешнего облика трачу немало времени и иногда даже денег. Cначала придумываю образ, и лишь затем ввожу героя в экшн. Для меня очень важна эстетическая сторона.

— Собственному гардеробу уделяете такое же пристальное внимание?

— Я за то, чтобы одеваться со вкусом. Правильно подбирать сочетание цветов. Но при этом за естественность. Лично меня устраивает черно-­­белый микс. Он универсален, лаконичен и деликатен. Подойдет и для выхода в театр, и для светского раута, и для вечеринки с друзьями.

— Это благородная гамма, не бросающаяся в глаза. Вы против того, чтобы выпячивать себя?

— Это скорее не входит в сферу моих основных интересов. Но я считаю, что молодцы те актеры, которые умеют себя грамотно преподносить и продвигать. Это, в принципе, ключ к успеху. Например, Саня Петров, который впахивает на свое имя и имидж двадцать четыре часа в сутки, может служить примером.

— Знаете, редко когда один артист с восторгом отзывается о другом…

— Если человек этого достоин, то почему нет? Он неравнодушный ко всему происходящему, поэтому так и живет. У него стоит поучиться.

— Читала в одном из ваших интервью о бережном отношении к людям, что вот вы толкнули кого-­­то в метро, а это целая вселенная, которую вы случайно задели, и обязаны принести извинения. Вы философ!

— Я уверен, что людей нужно уважать. Многое можно понять, объяснить и оправдать. Мерзкие поступки ведь совершаются не от хорошей жизни. Если не формально прислушиваться к каждому, искать подход, то это отличный ключ для коммуникации в отличие от примитивного неприятия, которое существенно ограничивает спектр понимания личности. Судя по личному опыту, когда стараешься целиком принимать человека, не пытаясь надавить и исправить недостатки, то он неожиданно раскрывается перед тобой с наилучшей стороны. Становится добрым, улыбчивым, позитивным — уже неплохо, да?

— Эгоизм вам незнаком?

— Я за его здоровое проявление. В этом году мне исполнилось тридцать лет, и я задумался. Осознал, что нужно принимать себя таким, какой ты есть, и не уничтожать за неудачи. Раньше прямо изводил себя сомнениями, рефлексией, а теперь решил больше себя беречь, не беспокоиться о чужом мнении и думать исключительно о собственном комфорте. Пока ты молод, идет какая-­­то гонка, борьба за статус, а теперь я уже даже не готов мириться с какими-­­то неудобствами, терпеть неприятных людей, входить в заведомо тоскливый проект, пускай даже и прибыльный… И я рад, что сегодня у меня есть возможность выбора. С таким подходом сразу уходит все лишнее. Какие-­­то люди, проблемы мгновенно отсеиваются. Допустим, у меня в юности была ужасная кредитная история, которая довела меня аж до суда. Благо банк отнесся суперлояльно, и мне удалось в итоге расплатиться без последствий. Но в то время я существовал в таком сиюминутном угаре и полагал, что лучше сегодня расплачусь за всю компанию в ресторане, и нам будет весело, нежели отложу эти деньги на черный день. О грядущих последствиях не размышлял. А проблемы ведь склонны накапливаться, сколько бы ты от них ни бегал. Наученный горьким опытом, сейчас не беру в долг ни у товарищей, ни у банков, и никому не советую. Это лишняя головная боль и более легкий путь, ограничивающий тебя в развитии. Уж лучше подождать, найти еще одну работу, получить второе образование и стать способным заплатить за желаемое. Тем более что материальные потребности все-таки не первостепенны.

— Подождите, а если необходима квартира в Москве…

— У меня она есть, поэтому этот вопрос меня, слава богу, не коснулся. И я москвич только благодаря моей маме, которая в шестнадцать лет перебралась сюда из Казахстана и первое время работала на стройке. Я просто хочу сказать, что к теме финансов стоит подходить ответственно, рационально и ни в коем случае нельзя загонять себя в кабалу невыплат.

— Ну эта мудрость пришла к вам с годами. В детстве вы были многим обделены?

— Меня растили мама Людмила Анатольевна и бабушка Тамара Ивановна — обе гувернантки, и жили мы, конечно, небогато. Но, несмотря на это, мама всегда старалась дать мне по максимуму всех знаний и навыков — она отдавала меня во всевозможные кружки и секции, включая даже карате. Единственное, я наотрез отказался от музыкальной школы, предпочтя ей свою компанию «на районе». (Улыбается.) Мы шлялись по улицам, курили и выпивали в подъездах. Было свободно и круто. Все-таки я был дворовым пацаном, и мне постоянно хотелось выбраться из нашей однокомнатной квартиры, где мне было тесно и где меня ограничивали, ущемляли, закрепощали мои беспощадные надзиратели. Так я думал тогда. Только повзрослев, осознал, какие удивительно сильные женщины, заслуживающие всего самого лучшего, окружали меня и как им было нелегко со мной. Был еще и дедушка замечательный, Анатолий Кузьмич, давший мне мужское воспитание и научивший меня как минимум пользоваться молотком и отверткой, да и вообще за многое ему спасибо. Но именно бабушка определила мою актерскую судьбу. Благодаря ей попал в знаменитый «Норд-­­Ост», где на репетициях нас не щадили, мы выкладывались полностью — пели, играли, танцевали, но зато и деньги получали, как вполне себе взрослые.

— Вы пережили этот жуткий трехдневный захват заложников…

— Мне было тогда всего тринадцать, и я все эти события скорее воспринимал как захватывающую драматургию, словно в кино. Любопытство было намного сильнее страха смерти. Даже когда нам террористы сказали позвонить родным, попрощаться, так как завтра они нас всех взорвут, я не испытывал ужаса, попросил передать маме, что все будет хорошо. Очень выручало, что в зале я был без родственников, и мне не за кого было бояться. От жажды и голода я тоже не сильно страдал — нас посадили на бельэтаже, рядом с буфетом. Эти трое суток были ознаменованы для меня и приятными моментами: я восстановил отношения с педагогом, который меня недолюбливал за мою исключительную подвижность и неспособность вести себя «нормально». Мы с моим другом, видя, что до партера, где в том числе сидели наши артисты, пища почти не доходит, договорились с террористами, что будем скидывать ее своим коллегам. Наверное, благодаря этому он изменил свое мнение обо мне. Кроме того, я познакомился с симпатичной девочкой. Она была чуть старше, находилась на несколько рядов выше и постоянно плакала. Я пытался поднять ей настроение, влюбился, у нас завязалась переписка на обертках от шоколада, и даже когда захватчики предупредили, что наши часы сочтены, я попросил ее написать свой телефон и обещал позвонить, как только выйдем оттуда.

— Для вас все закончилось удачно…

— Более чем. Когда только пустили газ, я потерял сознание, потом очнулся, но был не способен ни на какие действия. Ощущал абсолютное безволие. Только слышал звуки выстрелов. Знаете, после тех дней к каким-­­то вещам я стал относиться легче. Когда мимо тебя, по сути ребенка, проносят только что убитого на твоих глазах человека, восприятие мира меняется — ты взрослеешь, и какие-­­то страхи уходят навсегда.

— Давайте от давней трагедии вернемся к дню сегодняшнему. Скажите, отчего сейчас вы не участвуете в мюзиклах, не служите в театре?

— На данный момент кинематограф мне гораздо ближе по всем параметрам. Театр — дело прекрасное и благородное, но я считаю, ты либо служи там всей душой с утра до вечера, либо имей смелость уйти и не занимать чье-­­то место. Я не смог позволить себе самозабвенно отдаться этому поприщу. Кино дает мне необходимый воздух и свободу действий — ездить путешествовать, развиваться в других направлениях и не чувствовать себя привязанным к одному адресу. Тем более сейчас, когда мне стала интересна перспектива уйти за камеру и реализовываться через других людей. А мюзикл — это совершенно иной вид искусства, и я слишком, видимо, ленив, чтобы работать в режиме семь дней в неделю на протяжении нескольких лет. Пока пою только в караоке. (Улыбается.)

— Знаю, что ваша дебютная короткометражка «Snail Knight» с Анной Чиповской и Иваном Макаревичем участвовала в летнем фестивале «Короче» наряду с лентами Максима Матвеева, Маруси Фоминой и Паулины Андреевой…

— Знаете, в процессе съемок я прямо кайфовал, пробовал новое дело на вкус и ощущал себя на своем месте. Фильм на английском языке о том, как двое влюбленных решают покончить жизнь самоубийством в режиме онлайн. Сейчас я против деструктивного мировоззрения — слишком скучно проживать жизнь лишь в негативе, но когда-­­то себя ловил на подобных мыслях, поэтому знаю, о чем говорю. Тема острая, больная, оттого, наверное, на многие кинофестивали ленту не взяли — чтобы не возникло ассоциации пропаганды суицида. Это моя проба пера. Следующая короткометражка будет посвящена предрассудкам, и сыграют там Павел Чинарев и Михаил Евланов. И зреют уже идеи для дальнейших проектов. Важно же, чтобы мечты превращались в цели, а не оставались грезами. И я обязательно пойду учиться на режиссера. Хотя, если говорить серьезно, я против того, чтобы человека определять профессией — он же гораздо шире. У меня есть знакомые с тремя образованиями, с пятью работами, и это вполне нормально. Особенно на Западе, где перманентно, не останавливаясь на достигнутом, люди себя переформатируют, слушают лекции, ездят на разные семинары, тренинги с задачей испытать себя в чем-­­то новом.

— Ваш путь в искусство был, что называется, извилист и тернист: поступив в Школу-­­студию МХАТ, вы окончили Щукинское училище. Как же так произошло?

— Из Школы-­­студии меня отчислили на втором курсе за профнепригодность. По формату я не подходил этому учебному заведению, да и тогдашний мой образ жизни был довольно разгульным. Учебу я пытался совмещать с романами, с музыкальной группой, наркотиками и прочим. И я благодарен тем, кто выгнал меня из вуза, поскольку, поступив затем в Щуку, я уже учился осознанно, с полнейшей концентрацией. Между прочим, я тогда пожалел, что у меня нет музыкального образования. В институте на каждом этаже стояло пианино, и я по вечерам садился за инструмент и на слух пытался играть. И в моих планах есть намерение закрыть и этот гештальт — найти педагога и выучиться играть на клавишах. Просто для себя. Не для заработка. Музыка для меня сродни какому-­­то сакральному священнодействию, но точно не для ежедневного использования. Вы же наверняка замечали, что как только нечто становится ремеслом, уходит обаяние свежего прикосновения. Неужели это мог сказать я?

— Если говорить о ваших студенческих загулах, получается, в конечном итоге неумеренность пошла вам на пользу…

— Уверен, что имеет смысл попробовать в этой жизни все. Я за эксперименты. Другое дело, с чем ты остаешься. Я не стесняюсь открыто об этом говорить, поскольку независим и отказался от многих дурных привычек.

— А какая область вами еще не освоена?

— Эзотерика. Духовные практики. Это же увлекательнейший поиск себя. При всем многообразии вариантов странно останавливаться на чем-­­то одном. Так для меня мир искусства не является определяющим. Я также очень люблю читать статьи по физике, химии, астрофизике, о каких-­­то новых открытиях, техническом прогрессе. Мне страшно любопытны эти факты движения вперед человечества, притом, что ничего конкретного в данных науках не понимаю. Но уверен, что в будущем ясное понимание картины Вселенной и регулярные полеты в космос станут нормой для всех.

— Вы вместе с Анной Чиповской уже почти четыре года, и ваши отношения, как писали в прессе, зародились на съемках фильма «Гороскоп на удачу», притом, что знакомы вы еще со студенчества…

— Ну, надо признаться, что Аня не может не привлекать: она очевидно красивая, умная, с прекрасным чувством юмора. Я столько в игры не играю, сколько Аня книг читает! (Улыбается.) Фильм, который вы назвали, нас действительно свел, мы стали большими друзьями, притом, что на тот период оба уже состояли в романтических отношениях. Парой мы стали уже значительно позднее.

— Анна явно не девушка-цветок, с характером. Признайтесь, это было укрощение строптивой?

— Ну, постараться пришлось. Хотя и у меня характер не подарок, так что, можно сказать, взаимно. Вообще, стабильные отношения, на мой взгляд, — это результат длительной, плотной работы над самим собой, а совсем не над другим человеком, которого в принципе нельзя изменить. Нужно прямо заставлять учиться принимать другого таким, какой он есть.

— Недавно вы опять снялись вместе в картине Константина Худякова «Конец сезона». Работать вместе удобно?

— С одной стороны — да, а с другой — сложно. Она потрясающая артистка, и у меня колоссальный внутренний пиетет к ее профессионализму, поэтому, когда мы оказываемся вместе в кадре, я начинаю лихорадочно соображать, что придумать, чтобы мы совпадали и были на одном уровне. Быть может, это происходит потому, что я недооцениваю себя как артиста.

— Предполагаю, что Анна вас особенно не критикует…

— У нас существует такая степень доверия, что мы не причиняем друг другу вреда замечаниями, а лишь стараемся помочь реализовать потенциал.

— Как считаете, одна профессия цементирует отношения?

— Если люди созвучны духовно, энергетически, то совершенно не важно, чем они занимаются, у них и так все будет супер.

— Анна Чиповская актриса не рядовая, и быть рядом с ней, вероятно, очень ответственно…

— Меня не было бы рядом с Аней, если бы я ее не любил. Мне кажется, что она как-­­то комплексно идеальна для меня. (Улыбается.) По сути, ее востребованность меня должна не угнетать, а наоборот, стимулировать. Собственно, так и происходит.

— Заботы по хозяйству вы делите пополам?

— Пополам. Но вы даже не представляете себе, как великолепно она готовит! В какой-­­то момент она «подсела» на Гордона Рамзи — британского шеф-­­повара и телеведущего, пыталась повторить его оригинальные рецепты, но потом ушла от этого и начала импровизировать самостоятельно. Получается у нее это виртуозно. Прямо горжусь ею!

— Отдыхать вы предпочитаете в не тусовочных местах? Летний отпуск вот провели в литовской Паланге…

— О, для меня это место силы: дюны, сосны, прохладное море, километровые безлюдные песчаные пляжи. Нас с этой локацией познакомила Анжелика Холина, режиссер спектакля «Мужчина и женщина», в котором мы играли. В Паланге проходили наши репетиции, а по вечерам мы много гуляли, веселились и крепко полюбили этот город за подаренный релакс. Там я, кстати, впервые прыгнул с парашютом, получив гигантскую порцию адреналина и эндорфинов.

— Вы пара романтиков?

— Мы не отвергаем реальность, но в чудо верим. (Улыбается.)

Ане Чиповской семнадцать. Такое ощущение возникает, когда видишь ее впервые. На самом деле ей было семнадцать десять лет назад. За это время студентка лингвистической гимназии превратилась во взрослую успешную актрису, сыгравшую в большом кино с Евгением Мироновым, Данилой Козловским, Евгением Цыгановым... И ставшую звездой своего поколения.

За эти десять лет Аня мало изменилась. Не только внешне. Как раньше верила в актерскую дружбу, так и продолжает верить. Как раньше не умела договариваться о гонорарах, так до сих пор и не научилась. Просто теперь у нее есть личный агент. Чиповской двадцать семь, и в отличие от своей героини в фильме «Гороскоп на удачу», который выходит в прокат 16 июля, она не привыкла верить предсказаниям и полагаться на судьбу: «Если тратить время на гороскопы, когда же жить?».

ELLE Аня, вы знаете свой выигрышный ракурс в кино, позируете для журналов и рекламных кампаний. Это профессиональное умение «встать в позу» приходит само или ему надо учиться?

АНЯ ЧИПОВСКАЯ Наверное, это приходит с опытом. Довольно долго я чувствовала себя неуютно перед камерой. Мне и сейчас бывает неловко. Здесь многое зависит от контакта с человеком, который стоит по другую сторону объектива. Есть фотографы, с которыми ты находишь общий язык, вы понятны и приятны друг другу. А есть другие — ты их не понимаешь, они тебя не понимают. И это мучительно. Мне нужно дать свободу. Меня нельзя строить, говорить, что мне делать с ногами, руками. Я моментально зажимаюсь, и это полный крах. Я говорю: «Ребята, я не модель, я не умею этого делать. Оставьте меня в моем неуклюжем состоянии в покое».

ELLE В сериале «Оттепель» есть яркий эпизод, связанный как раз с боязнью камеры. Ваша героиня Марьяна впервые в жизни стоит перед объективом — и от волнения не может ничего сказать. В вашей жизни был такой момент?

А.Ч. Вы знаете, тот сложный эпизод и стал таким моментом! Сцену «провала» Марьяны я играла еще на этапе проб — и тогда все сложилось, я поняла, что роль моя. Но настал день съемок... И ничего не вышло. Снимали долго, два дня — сначала реакция окружающих, общие планы, и только к вечеру вторых суток дошла моя очередь. И меня уже не было. Я была в ступоре. Я не понимала, что я вообще здесь делаю, почему на меня все смотрят. Мне хотелось провалиться сквозь землю! Помню ощущение беспомощности и ужаса. На мой взгляд, это моя худшая сцена в «Оттепели». Я люблю, когда в творчестве — в театре, в кино — все происходит легко и органично, как будто само собой, без видимых усилий с твоей стороны. А тут мне пришлось «выжать» из себя реакцию Марьяны.

ELLE А какой была ваша собственная реакция?

А.Ч. Я довольно холодно реагирую на сложности, закрываюсь. Просто понимаю: сейчас уже ничего не получится, хорошо уже не будет. Поэтому надо пойти немножечко напиться, позвонить подругам. Или не звонить, потому что они не заслужили все это выслушивать. (Смеется.)

ELLE Вы принадлежите к поколению молодых актрис, по которым будут судить о кино 2010-х.

А.Ч. Да, я надеюсь, что наше время запомнится именами Яны Сексте, Жени Крегжде, Вики Исаковой. Еще есть Светлана Ходченкова, Светлана Устинова, Маша Андреева. Есть Катя Вилкова, которая, помимо всего прочего, обладает фантастической русалочьей внешностью. Саша Бортич, Марина Васильева. А вы видели Лизу Янковскую (дочь Оксаны Фандеры и Филиппа Янковского. — Прим. ELLE)? Это серьезная опасность для всех нас, скажу я вам. У нее прозрачные аквамариновые глаза, смуглая кожа, она одновременно и Оксана, и Филипп… Диво дивное!

ELLE Какое оно, ваше поколение?

А.Ч. Мне кажется, нам свойственно бесстрашие. Когда нас захватывает какая-то идея, мы идем напролом и мало что может нас остановить. И способы реализации этой идеи для нас не проблема. Я часто слышу вокруг: «Сделали фильм буквально на свои» или «Мы это на Mark II сняли» (цифровая фотокамера Canon. — Прим. ELLE)… Да чуть ли не на айфон!

ELLE Конкуренция между молодыми актрисами существует?

А.Ч. С моими ближайшими подругами у меня никогда не возникало вопросов на эту тему. И потом, организация кастинга предполагает определенную этику — ты никогда не столкнешься лицом к лицу с другой девушкой, которая пробуется на ту же роль. Не бывает, что тебе говорят: «Ты единственная!», а потом ты встречаешь еще семнадцать таких же «единственных» в коридоре. Когда постфактум я узнаю имена тех, кто пробовался вместе со мной, мне становится лестно — часто я вообще не понимаю, почему выбрали именно меня.

ELLE Подруги-актрисы могут поплакаться друг другу об актерских неудачах?

А.Ч. Конечно, а кому еще плакаться? И вообще, чем подруги-актрисы отличаются от просто подруг? Когда мы встречаемся, говорим абсолютно обо всем: о жизни, ­мужчинах, работе, косметике и туфлях, о политике, религии, хоккее и футболе. Вот посоветовать что-то для роли — это уже этика, это другое. Тут, как в любой профессии, советовать надо, когда тебя спрашивают. Мой мастер, Константин Аркадьевич Райкин, говорил: «Аня, никогда не слушай того, кто тебя ругает, и того, кто тебя хвалит». Это две крайности, из которых выбраться невозможно.

ELLE Внешность — важная составляющая вашей профессии. Вам приходится сидеть на диетах, следить за своим весом?

А.Ч. Я набрала лишний вес только один раз, в институте. Мы занимались по 12 часов 7 дней в неделю, и в те моменты, когда нам удавалось чем-то перекусить, мы выбирали все самое сытное. Так я превратилась в абсолютную булочку. Но если на первом курсе Школы-студии МХАТ ты будешь тратить силы еще и на похудение, то рискуешь оказаться в карете «скорой помощи». Так что я даже не пыталась. А годам к 25 мой вес устаканился. В «Оттепели» я полнее себя сегодняшней килограммов на семь. Но тогда в моде была округлость.

ELLE Сейчас у вас больше времени на уход за собой?

А.Ч. К косметологу я почти не хожу: у меня слишком чувствительная кожа, ее легко повредить даже обычным скрабом.

ELLE Допускаете, что с возрастом перейдете к более ­серьезным процедурам — инъекциям, пластике?

А.Ч. Не хочу загадывать. Каждый из нас судит со своей колокольни. Мне 27-летней пока ничего не нужно — спасибо папе, маме и Господу. Но я не знаю, что буду думать на этот счет в 55. И мне интересно ­узнать. Интересно, как изменится с ­годами мое тело и будет ли оно меня устраивать.

ELLE Ваш образ для выхода на красную дорожку и в обычной жизни сильно различаются?

А.Ч. Когда я наряжаюсь в обычной жизни, это скорее напоминает взрыв на макаронной фабрике. (Смеется.) Что касается моих образов для красной дорожки, тут мы с Maison Bohemique создаем из меня «леди Старый Голливуд». Вообще, мой стиль сформировался недавно и в основном благодаря ребятам из Bohemique. Я настолько им доверяю, что вот сейчас шьется мое платье к ММКФ, а я даже не знаю, каким оно будет.

ELLE Пять вещей, на которых держится ваш гардероб?

А.Ч. Самые простые и дешевые джинсы демократичных марок — ­незаменимая штука. Пиджаки. Майки — белые и черные. Это основа основ. Я недавно оценила свой гардероб и поняла, что у меня вещи либо совсем недорогие, либо black-tie. Середины нет. Так что я одета или как бомж, или как богиня. (Смеется.)

ELLE У вас есть бренд-мечта? То, что вы носили бы постоянно, но не можете себе позволить?

А.Ч. Мне нравятся творения Эди Слимана. Нравилась работа Рафа Симонса для Jil Sander. В целом я за минимализм, четкость линий, простоту. А так сложно сказать. Вот люблю я Chanel. Кто не любит Chanel? Но сказать, что в идеальном мире я одевалась бы с ног до головы в вещи этого бренда, я не могу.

ELLE Голливудская актриса Анна Кендрик рассказывала, как в начале карьеры она возвращалась с церемонии «Оскар» в дорогом дизайнерском платье, взятом напрокат, садилась на старенький диван из «Икеи» и ела разогретый в микроволновке ужин, боясь заляпать платье... У вас были такие моменты?

А.Ч. Иногда я тоже должна сдавать вещи — когда ­меня одевает не Maison Bohemique, а, например, Gucci. ­Бывают смешные ситуации. Помню, как после ­премии одного журнала мы с девчонками отправились в ресторан на Большой Дмитровке. На мне было платье с 50-метровым хвостом из тюля, который я несла в руках. А Московский кинофестиваль, где водитель не ­может подъехать ко входу в кинотеатр и ты преодолеваешь приличное расстояние на этих своих колодках и жеманно машешь прохожим ручкой… Бывает жутко неловко. (Смеется.)

ELLE Аня, ваш любимый город — Рим. Опишите идеальные римские каникулы.

А.Ч. (мечтательно). Вы просыпаетесь пораньше. Идете выпить кофе в маленьком кафе на площади Кампо-деи-Фьори. Там вас узнают и спрашивают, что с вами произошло за последний год, ведь именно столько вас там не видели. Потом по Виа-дель-Корсо вы идете к моей любимой Пьяцца-дель-Пополо с двумя зеркально расположенными церквями. Поднимаетесь по лесенке на Виллу Боргезе, берете сегвей и катаетесь по мощеным улочкам. Можете даже съесть какой-нибудь ужасный фастфуд. Вечером вы возвращаетесь домой, чтобы переодеться, и красивые отправляетесь в ресторан Aromi — он находится высоко-высоко на горе, прямо напротив Колизея. Там прекрасное меню: для мужчин — с ценами, а в женском цен нет. Помню, когда увидела, подумала: «А как они поступят, когда я приведу сюда маму?» (Смеется.) А потом можно завершить эту чинную вечернюю историю и отправиться на Виа-делла-Паче — в мой любимый район Рима Пьяцца Навона. И очень весело, недорого и пьяно провести время. И под конец, конечно, искупаться в фонтане Треви — как Анита Экберг, в платье, с криком: «Марчелло, подожди!».

Высоцкая Светлана

Трудности перевода: как научиться распознавать язык тела

Иногда наше тело говорит за нас, демонстрируя те эмоции и чувства, которые нам хотелось бы скрыть. Как использовать язык тела, чтобы помогать себе в непростых ситуация, рассказывает психолог-консультант Ольга Кошут.