Джимми кларк

Людям нравится составлять всевозможные рейтинги. Предмет, пожалуй, главного спора среди поклонников Формулы-1 – кого следует считать лучшим пилотом в её истории. Одни называют таковым великого Айртона Сенну, другие – семикратного чемпиона Михаэля Шумахера, а молодое поколение активно голосует за своего кумира Льюиса Хэмилтона. Но сами гонщики на первое место зачастую ставили и ставят шотландского фермера Джима Кларка. «Он был лучшим из лучших, он был героем моего детства», — признавался Айртон Сенна.

Сравнивать представителей разных эпох в абсолютных цифрах невозможно, но достижения Кларка всё равно впечатляют: 25 побед, 33 поул-позиции (на момент его гибели это были лучшие показатели среди всех пилотов в истории), и до сих пор никем не побитый рекорд в 8 «Больших шлемов». На его счету два титула чемпиона мира, победа в «500 милях Индианаполиса», корона BTCC – шотландец одинаково хорошо управлялся с разной техникой. И лишь Ле-Ман он не очень-то жаловал: в 60-м, на заре своей карьеры, Кларк в паре с Роем Сальвадори финишировал в марафоне только третьим.Техника вместо овец

Джеймс (именно так) Кларк-младший появился на свет 4 марта 1936 года в небольшой деревне Килмани, близ Эдинбурга. Он был младшим ребёнком в семье и, что важнее, единственным мальчиком, так что отец рассчитывал, что сын продолжит его дело и тоже станет фермером. Поначалу его ожидания оправдывались: когда Кларки переехали ближе к границе, в Данс, Джим стал помогать отцу. А в 16 лет ему даже пришлось покинуть школу (а ведь он мог выучиться на инженера, к чему проявлял интерес!) ради того, чтобы уже самостоятельно управлять фермой – семейству теперь принадлежало аж три больших хозяйства.

Но всё больше внимания юный Джим уделял не овцам, а технике. Ему нравилось возиться на собственной ферме с тракторами – не только управлять ими, но и изучать их устройство. Машину же он водил с девяти лет, а став членом Клуба молодых фермеров, узнал об автокроссе. Вскоре (права он получил в 17 лет) Джим – втихаря от отца – уже вовсю гонялся в местных гонках – и выигрывал! Ему одинаково хорошо давались ралли, «кольцо» и подъёмы на холм, и он очень быстро завоевал репутацию невероятно быстрого, но вместе с тем очень аккуратного гонщика. Когда родители наконец прознали об опасном увлечении сына, о том, чтобы отговорить его от гонок, уже не могло идти и речи.

Судьбоносной для Кларка стала гонка в Брэндс-Хэтч в 1958-м (к тому моменту 22-летний Джим выиграл 18 гонок в местных соревнованиях), где одним из его соперников был основатель «Лотуса» Колин Чепмен. Шотландец в том заезде всё-таки не сумел одолеть опытного конструктора, но заставил того попотеть. Чепмен тут же позвал гонщика в свою команду, но оказалось, что Кларк уже ударил по рукам с «Астон Мартин». Нарушить однажды данное обещание Джим не мог, и лишь когда стало понятно, что «Астон Мартин» не в состоянии предоставить ему машину, Кларк принял приглашение Чепмена.Кошмар для инженеров

В Формуле-1 Кларк дебютировал в середине сезона-1960, на этапе в Зандворте. До финиша он тогда не добрался (подвела трансмиссия), но уже на второй своей гонке, в Спа, заработал первые очки, финишировав пятым. Позже Джим признавался, что в тот день он буквально дрожал за рулём от страха: на тренировке угодили в аварии и получили крайне серьёзные травмы его напарники по «Лотусу» Стирлинг Мосс и Майк Тейлор, а в гонке в двух разных инцидентах погибли Крис Бристоу и ещё один подопечный Чепмена Алан Стейси. С тех пор эту трассу он ненавидел.

Год спустя, когда шотландец начал на равных сражаться с лучшими, старуха махнула косой уже совсем близко с Кларком: в Монце Джим стал участником одного из самых трагических происшествий в истории Формулы-1, когда на его «Лотус» налетела «Феррари» Вольфганга фон Трипса. Болид немца улетел в толпу зрителей, а самого гонщика выбросило из машины. Та авария унесла жизнь фон Трипса и 14 зрителей. Кларк очень тяжело переживал случившуюся трагедию (хотя его вины в столкновении, в общем-то, не было – смещаясь в сторону, фон Трипс не увидел ехавшего чуть позади Кларка), и даже привёз домой плёнку, которую пересматривал, пока не убедил себя в том, что никак не мог избежать аварии. И больше никогда не возвращался к этой теме.

Были у него и другие табу: он не терпел разговоров об опасности гонок, не касался темы денег (которые его, похоже, вообще мало интересовали – за всю карьеру Джим не заработал и миллиона долларов), а также никогда не выдавал своих гоночных секретов. Впрочем, вряд ли его мастерство можно было объяснить словами – он просто чувствовал в машине каждый винтик, а если что-то ломалось или работало не так, как надо, Кларк никогда не жаловался на технику, а просто подстраивался под изменившееся поведение машины. Принимая её такой, какая она есть, шотландец никогда не проявлял своего недовольства, заодно передавая своё спокойствие механикам.

Правда, у этой медали была и обратная сторона: на тестах новой машины Джиму нельзя было давать проехать за рулём больше пары-тройки кругов. Он просто компенсировал все недостатки машины, подстраивая под них свой стиль вождения, и не давал Чепмену или механикам никакой обратной связи. Пока другие пилоты, знакомясь с новой техникой, искали, что им в ней не нравится, Джим, едва освоившись, проезжал круг с лучшим временем! «Отлично, оставляйте всё так», – бросал он, покидая болид.Фото: Victor Blackman/Getty ImagesУспехи тут и там

Талант ещё надо было подтвердить хорошими результатами. Их долго ждать не пришлось: первые серьёзные успехи пришли к Кларку в 62-м, когда он одержал три победы. В тот год он был очевидно быстрейшим гонщиков в пелотоне (шесть раз Джим стартовал с поула и пять раз показал лучшее время на круге в гонке), но низкая надёжность «Лотуса» не позволила ему взять титул – сходов было четыре (в девяти-то гонках!). Уступил он в итоге лишь Грэму Хиллу из «БРМ», чему, кажется, совершенно не расстроился – напротив, искренне радовался за своего друга!

Зато в 1963-м всё сложилось как надо, и тандем Кларка и Чепмена прошёлся по соперникам катком. На своём «Лотусе» 25 Кларк одержал семь побед в 10 гонках. Столько же раз Джим в том году стартовал с поула, а кругов лидирования в процентном соотношении у него набралось аж 71,47%! Тогда же Кларк попробовал свои силы в Америке, выиграв 200-мильную гонку в Мичигане и едва не покорив с первой же попытки главную вершину – «Инди-500». Кларк финишировал вторым, хотя победителя Парнелли Джонса судьи вообще-то должны были снять с гонки из-за утечки масла – но такая победа Джима, скорее, только расстроила бы.

Став чемпионом мира, в душе Кларк оставался простым фермером – и, приезжая к себе домой в Данс, выходил пасти овец. Он вообще старался избегать публичности, не любил находиться в центре всеобщего внимания. В том числе и поэтому (главной же причиной была болезнь отца) после своего первого титула Джим всерьёз подумывал оставить гонки и вернуться на родную ферму, однако Чепмену всё же удалось уговорить своего лучшего (и, несомненно, любимого) гонщика остаться.Кларка разгоняют Грэм Хилл и его сын ДеймонФото: Allsport Hulton/Getty ImagesКларк не смог защитить чемпионский титул – подвёл новенький «Лотус» 33. При этом задела, созданного в первой половине сезона-1964 на 25-м (три победы в первых пяти гонках) вполне могло и хватить, если бы на последней гонке сезона в Мехико за круг до финиша у него из-за утечки масла не отказал бы мотор «Клаймакс». Неудачной была и его вторая поездка в Индианаполис: шотландец стартовал с поула и лидировал в гонке, но поломка подвески лишила его шансов на успех. Зато за рулём подготовленной «Лотусом» «Кортины» Джим в 1964-м стал чемпионом британского туринга, выиграв в том году восемь гонок из восьми!

В сезоне-1965 Кларка сполна отыгрался за прошлогодние неудачи. Пожертвовав Гран-при Монако (где ему, кстати, так никогда и не удалось победить), чтобы в третий раз вывести свой «Лотус» на старт «500 миль Индианаполиса», он наконец смог выиграть на «Кирпичнице»! Шотландец стал первым победителем «пятисотки» из Старого света за почти полвека. В Ф-1 же, одержав шесть побед в семи первых гонках сезона (Монако-то он пропускал), Кларк завоевал свой второй чемпионский титул и стал первым (и по сей день единственным) в истории гонщиком, кому удалось в один год выиграть чемпионат мира Ф-1 и «Инди-500».Фото: Harry Benson/Getty ImagesДождливый Хоккенхайм

Переход на трёхлитровые двигатели в 66-м отбросил было «Лотус» назад. Мощность силовых агрегатов выросла, но вместе с тем серьёзно увеличилась и масса болидов, и Чепмен пытался найти решение, ставя разные моторы на разные шасси. Пробовали даже чудовищно сложный 16-цилиндровый H-образный двигатель «БРМ» (и даже с ним Кларк умудрился выиграть одну гонку, принеся этому «двойному» мотору его единственную победу)! В конце концов, рабочая связка нашлась – к лету 67-го был готов «Лотус» 49 с двигателем «Форд-Косуорт».

И Джим вновь получил в своё распоряжение машину, за рулём которой был способен на всё. В Монце он ушёл в бой с поула и лидировал до 12-го круга, но затем проколол колесо и, добираясь до боксов и меняя шину, потерял целый круг. Гонка потеряна? Как бы не так! Вернувшись на трассу, Кларк догнал и опередил абсолютно всех соперников (лидеров – дважды, сначала вернувшись в один круг с ними, а затем и в борьбе за позицию)! Но на последнем круге топливный бак «Лотуса» опустел, и Джим докатился до финишной черты только третьим. Сразу после той гонки он чуть ли не с кулаками набросился на Чепмена, обвинив своего шефа в неправильных расчётах…

Сезон-1968 Формулы-1 стартовал 1 января в Кьялами, и Кларк начал год с уверенной победы – третьей кряду, ведь именно он выиграл две последние гонки в концовке прошлого чемпионата. Нет никаких сомнений в том, что этот год должен был принести шотландцу его третий чемпионский титул. Но следующая гонка Ф-1 была запланирована лишь на середину мая…Однако, как и большинство пилотов того поколения, Джим регулярно выходил на старт и куда менее значимых гонок. Шотландец гонялся в весьма популярной в 60-х «зимней» Тасманской серии (где трижды становился чемпионом), а также в Формуле-2, которая в ту пору являлась не молодёжным первенством, а своего рода тестовым полигоном для гонщиков и команд Ф-1.

7 апреля 1968 года его «Лотус» в холодном и дождливом Хоккенхайме, где в тот день проходил этап Ф-2, капризничал. Механики всё утро перед гонкой пытались устранить перебои с зажиганием, а сам Джим накануне гонки полушутя просил соперников сильно не приближаться, когда те будут обходить его на круг, потому что его мотор «плюётся». Хлопот добавляли и шины «Файрстоун», которые в таких погодных условиях совсем не желали прогреваться и давать хоть какое-то сцепление с трассой. Перед самым стартом Кларк сказал своему механику Дэйву Симсу, что у него «нет веры в эти шины».

Злая ирония в том, что шотландец вообще не должен был принимать участие в этой гонке. В тот же уик-энд в Брэндс-Хэтч (на трассе, которая 10 лет назад свела его с Чепменом) проходила 6-часовая гонка спорткаров, где дебютировала новая машина «Форда» – F3L. «Форд», который теперь поставлял «Лотусу» двигатели, очень хотел, чтобы на трассу её впервые вывел именно Кларк, а сам Джим горел желанием сесть за руль прототипа, который уже опробовал на тестах, в боевых условиях. Но заводская команда «Форда» «Алан Манн Рейсинг», в составе которой должен был выступить Кларк, то ли забыла подтвердить гонщику его участие в гонке, то ли не посчитала нужным сделать это. Когда же там опомнились, Джим уже пообещал Чепмену выступить за «Лотус» в гонке Ф-2…Единственным свидетелем аварии Кларка на пятом круге гонки стал маршал, который рассказал, что перед тем, как болид сорвало с трассы, гонщик на протяжении нескольких секунд отчаянно пытался сохранить контроль над ним. На скорости свыше 220 км/ч его «Лотус» 48 зацепил обочину и улетел в деревья — назвать ограждения тех времён серьёзными язык не поворачивается. Шансов выжить в этой аварии у Кларка не было.

По официальной версии, причиной аварии стала лопнувшая покрышка. Расследование показало, что у «Лотуса» Кларка был медленный прокол в правом заднем колесе – и если на прямой центробежная сила «держала» потерявшую давление покрышку, то на дуге шина просто ушла с обода.

Джиму Кларку было всего 32 года.джимми кларкОбратите внимание на ошибки{{ errorMessage }}Ссылка для восстановления пароля отправлена вам на E-mail.Не удалось отправить вам E-mail. Пожалуйста, повторите попытку позднее.

Найджел Робак (НР): Я был в Брэндс-Хэтче в тот день [когда Кларк погиб в гонке Формулы 2]. Это была 1000 километровая гонка спорткаров Британского клуба гонщиков. Было холодно, и я находился на трибуне Clearways. После пары часов гонка «устаканилась», поэтому я отошел, чтобы купить пару книг. Я подошел расплатиться за них, а парень за прилавком сказал мне: «Вы слышали о Кларке?». Я сказал: «Нет, а что с Кларком?». Он ответил, что Джим погиб в Хоккенхайме утром.

Некоторые говорят, что у тебя в такие моменты земля уходит из-под ног – я чувствовал что-то похожее. Это был шок. Он был единственным, с кем это не могло произойти. Все, что угодно, но не это. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и принять этот факт. А потом я понял, что должен вернуться на трибуну и сказать об этом моему другу. Это было одной из самых трудных вещей в моей жизни.

Брайан Редман [в то время гонщик Формулы 1 и спорткаров], который принимал участие в той гонке в Брэндс-Хэтче в тот день, вспоминал, что он должен был принять смену за рулем у своего напарника, он был в шлеме и готов отправиться на трассу. В этот момент подошел журналист и сказал: «Вы слышали, что Джим Кларк погиб?».

Брайан ничем не отличался от других в те времена – Кларк был для него идолом. Он сказал, что сконцентрироваться в тот момент, когда он узнал эту страшную новость, было самым сложным испытанием в его жизни.

Я помню, как я возвращался в Лондон и, поскольку я формально не слышал этой новости, я считал, что это неправда. Мы отчаянно искали радиостанцию, которая бы передавала новости. Наконец, мы нашли французскую станцию. Я помню, как голос сообщил: «Un grand champion est mort aujourd’hui» («Великий чемпион сегодня погиб» - франц., прим. переводчика). Мы оставили ее включенной, и тогда мы поняли, что это правда. Это один из тех дней, которые не забываются.

Джим Кларк и Колин Чепмен, Монца, Италия, сентябрь 1967 года.

Питер Уиндзор (ПУ): Я тоже не верил. Пока я жил в Австралии, мне надо было встать пораньше, чтобы услышать какие-то новости о гонках из Европы. Я просыпался утром в понедельник и боялся включать мое радио, чтобы услышать в новостях в 6:30 диктора, который говорил что-то вроде: «Южноафриканский гонщик…новозеландский гонщик…» - ты не знал, что он скажет дальше. «Вчера он выиграл Гран-При Бельгии» или «Вчера он погиб…». Каждый понедельник шансы были 50 на 50 на каждую из этих фраз, которая шла после стандартного вступления.

К 1968 году, когда мне было 16, я уже много раз слышал такие заголовки, эти «вчера погиб». И я помню, как это произошло в нашей маленькой кухне в доме в Сиднее…Мама готовила завтрак, а я собирался в школу. Радио работало, и я помню фразу: «Шотландский гонщик Джим Кларк погиб вчера в гонке Формулы 2 в Хоккенхайме». Это была вся новость. И дальше пошла речь о чем-то другом. Я совершенно, никак не мог в это поверить. Я помню, как затряслись мои руки и как я начал плакать. Я не пошел в школу в тот день. Насколько я помню, я вообще всю неделю не ходил в школу. Я обезумел. Я не мог принять это. Он был центральной фигурой в моей жизни.

Я вырос в религиозном окружении, мы часто ходили в церковь, каждое воскресенье. Я помню службу после похорон Кларка, когда священник сказал: «Джим Кларк редко посещал церковь, но, когда он приходил, он всегда занимал свое место на скамье». Я помню, как подумал, что с ним точно все будет хорошо. И только после этого я стал возвращаться к нормальной жизни. Я бы сказал, что я верю в жизнь после смерти и в то, что наши души бессмертны. И душа Джима тоже где-то среди нас. Среди всех нас.

Джеки Стюарт и Джим Кларк, Монца, Италия, сентябрь 1967 года.

F1 Racing (F1R): Очевидно, он оказал большое влияние на вас обоих тем, каким он был за рулем и вне его. Был ли он харизматичным человеком? Что делало его особенным?

НР: Он был очень харизматичным – его голос был особенным. Это был легкий голос…

ПУ: По-шотландски картавый, да?..

НР: Да. И у него был среднеатлантический акцент тоже (акцент, сочетающий американское и английское произношение стандарта языка – прим. переводчика).

ПУ: И, мне кажется, у него был вкус, он чувствовал правильное сочетание цветов, форм. Его шлем говорил о многом. Темно-синий с белым вкраплением. На нем все всегда выглядело здорово. Его одежда была безукоризненна. Она ему очень шла. Когда он носил очки, это были Ray-Ban Wayfarers. Он выглядит очень круто. Хотя он одевался достаточно консервативно, он всегда хорошо выглядел.

F1R: Одно из качеств Кларка, запомнившееся на десятилетия, это его скорость и выверенный гоночный стиль. Было ли это очевидно в то время, когда он гонялся?

ПУ: Конечно. Джимми любил заходить в поворот как можно раньше, чтобы раньше выйти и быстрее разогнаться на прямой – так он говорил сам в своей автобиографии. Колин Чепмен [основатель Lotus и ключевая фигура в карьере Кларка] как-то ехал с ним в Lotus Cortina и сказал: «Что ты делаешь? Ты поворачиваешь слишком рано!» А Джим ответил: «Нет, нет. Я люблю делать так». Джим не задумывался об этом, для него это было естественно, он не хотел говорить об этом, потому что у него такой стиль был от природы.

Джеки Стюарт говорил, что Джим никогда не говорил с ним про стиль вождения, никогда. Не потому что он боялся раскрыть секреты, чем-то поделившись, а, возможно, потому что не хотел сам себя как-то идентифицировать, потому что это могло бы его изменить. Он просто вел машину. И совершенно точно могу сказать, что, когда я увидел его за рулем, было впечатление, что по сравнению с, скажем, Грэмом Хиллом, Крисом Эймоном, Пирсом Кариджем, Джим мог заставить машину «парить». Казалось, все происходило на грани, но пилотаж был мягким и выверенным.

НР: Навыки Джима были загадкой для меня. Я вырос, боготворя Стирлинга Мосса, и думал: «Что такого он делает, чего другие не могут? Почему он так очевидно лучше других?»

За ним можно было долго наблюдать, и он всегда был мягок с машиной и так далее, но, помимо этого, где он выигрывал время? Это не было очевидно. То же самое чувство было, когда я смотрел на Джимми – ты смотрел на то, как он ведет машину, и тебе не казалось, что он делает это очень здорово, но было невозможно понять, где же он у всех выигрывает.

Джим Кларк за рулем Lotus 49 в Сильверстоуне, июль 1967 года.

F1R: Некоторые из его гоночных навыков можно проследить на фотографиях, как на той, где он выходит из одного из поворотов Нюрбургринга на Гран-При Германии 1965 года, который он выиграл. Он едет на пределе, но при этом все под контролем…

ПУ: И это классический пример Джимми, на Lotus 33B. Мы считаем, что, раз Джимми выигрывает, то так и должно быть. Но, когда смотришь на такие фотографии, это не кажется таким очевидным фактом. Он на пределе – подвеска сжата. Конечно, если вы все сделали правильно до апекса поворота, то дальше – дело техники, основная работа была проведена до этого.

F1R: Будет ли справедливым сказать, что он возвышался над своими товарищами, был лучшим в своем поколении?

НР: Абсолютно точно.

F1R: И у него не было соперников?

НР: Я помню, что Стирлинг [Мосс] был его главным соперником какое-то время до его аварии [в Гудвуде в 1962 году], а потом уже была эра Джимми.

ПУ: Но, знаете, суть в том, что даже имея рядом Дэна Герни, Грэма Хилла, Джона Сертиса и Йохена Риндта, Джимми никогда не волновался, соревнуясь с ними на технике Формулы 2, которая была менее конкурентоспособна. Во многих гонках Формулы 2, где у него не было быстрейшей машины, он приходил к финишу третьим-четвертым, но он выжимал максимум и никогда не парился о результате, потому что это были хорошие гонки, и они ему нравились. Ему просто нравилось вести машину на пределе и выжимать из нее все.

Джим Кларк празднует победу на Гран-При Великобритании 1965 года.

F1R: Питер, справедливо ли то, что Джим вдохновил тебя прийти в автоспорт?

ПУ: Ну, в 1968 году я отправился в аэропорт, чтобы увидеть его после гонки Лонгфорд в Тасмании. Он летел в Индианаполис через Сидней, и его рейс задержали. Я был с отцом, и он мне сказал: «Пойди и возьми кофе».

Он стоял рядом с стюардессой, что было странно, он был в клетчатой рубашке, широких брюках, с сумкой. Мы подошли и все вместе присели. Вчетвером мы проговорили около 20 минут. Сейчас мне кажется невероятным, что это тогда произошло. Я помню, как сказал Джимми: «Я очень-очень хочу найти работу в автоспорте. Я ненавижу то чувство по утрам в понедельник, когда мне надо идти в школу после того, как я окунаюсь в мир гонок. Как мне пройти через это, Джим?» И он ответил: «Если ты действительно так этого хочешь, никогда не сдавайся. Ты достигнешь всего, чего захочешь, только если не сдашься».

Я сказал ему, что хочу быть журналистом и он сказал: «Не сдавайся». Это было последнее, что он мне сказал и, наверное, я был последним человеком, с которым он разговаривал в Австралии. К несчастью, он погиб два месяца спустя.

С тех пор у меня в жизни были и подъемы, и падения, как и у каждого, но, когда мне было тяжело, я всегда вспоминал эти слова Джима: «Если ты действительно так этого хочешь, никогда не сдавайся». Это был поворотный момент в моей жизни. Мы часто говорим подобное, но для меня это было важно. Потом я стал все «измерять по Джиму Кларку»: подход гонщиков, команды, расцветки машин, все остальное, трассы…Я всегда задумывался: «Что бы сказал Джимми? Что бы он сделал?» Он все еще остается центральной фигурой моей жизни.

F1R: Найджел, у тебя есть похожие заметки о Джиме, или у тебя к нему не такое отношение?

НР: Все, что сказал Питер, справедливо и для меня, хотя, может показаться странным, что, когда я думаю о Джимми, наша с ним первая встреча не так часто приходит ко мне на ум. В апреле 1964 в Оултон парке была встреча, и я оказался в паддоке с утра пораньше в гоночный день. В те дни за пару фунтов можно было купить проход куда угодно.

Гонщикам тогда было негде спрятаться – не было моторхоумов или передвижных домиков. И, когда я только вошел, я сразу увидел действующего чемпиона мира в кардигане. Тот самый известный кардиган, в котором он даже иногда гонялся. Сверху была крутка с капюшоном, потому что было довольно холодно, а он стоял просто посреди паддока, общаясь с болельщиками. Они были просто в восторге от того, что общались с Джимом Кларком. А как иначе?

Одна девушка говорила ему: «Джим, хотите чая?» Я это помню четко. А Джимми сказал: «О, да, конечно!» Девушка достала термос из сумки, открыла его, налила чай – это выглядело невероятно. Я стоял, как будто, заколдованный. Это Джим Кларк? Это он? Я тогда получил у него автограф и не мог в это поверить. Это лучший гонщик на планете, а я стою тут с тремя другими людьми в эту холодную субботу в Чешире и никого вокруг. Почему тут нет толпы, которая должна ловить каждое его слово? Это было невероятно.

Джим Кларк на Lotus 33 на Гран-При Германии в Нюрбургринге, 1965 год.

F1R: Вы оба видели множество великих гонщиков за десятилетия в спорте, вы писали о них. Какое место среди них занимает Джим Кларк?

НР: Ну, я знаю, что ответит Питер! Я думаю, Кларк где-то рядом с Стирлингом Моссом. Я думаю, потому что, когда я начал регулярно посещать гонки, Фанхио уже закончил карьеру, а Стирлинг был лучшим. И есть еще такой момент, что, когда ты впервые влюбляешься, то это уже остается с тобой на всю жизнь. Так что для меня Стирлинг был величайшим гонщиком в истории. Но, сказав это, добавлю, что я не видел никого лучше Джима Кларка, это точно. Я видел многие гонки в карьере Джимми. Я видел, как он гоняется и выигрывает. Я знал в те времена, что Джимми снова одержит победу, и меня это никогда ничуть не беспокоило!

На самом деле, я не знаю, почему считаю его лучшим, за исключением того, что он побеждал снова и снова. Просто он лучше и все. В то время Чепмен строил прекрасные машины, но тогда между ними не было такой разницы, как сейчас, так что, мне кажется, тогда гонщик значил больше.

ПУ: Для меня он остается лучшим гонщиком всех времен и ориентиром для всех остальных гонщиков, их должны оценивать по нему. Мне кажется, так всегда было. Я соглашусь с Найджелом по поводу Стирлинга и поставил бы его в один ряд с Джимом.

F1R: Питер, ты сказал, что Джимми – твой номер один, но был ли у него на твой взгляд идейный продолжатель?

ПУ: Если бы Джимми был бы сейчас с нами, он бы сказал, что Джеки Стюарт так же хорош, как и он, пожалуй. Я думаю, Джимми бы так сказал, потому что он скромный человек и потому что Джеки был многогранно развитым гонщиком, очень искусным. Джим был очень близок к Дэну Герни, он любил его почти как брата. И он очень уважал Дэна как гонщика.

НР: Мне кажется, он также был близок к Крису [Эймону].

ПУ: Да, он очень уважал Криса. Он также очень любил Марио [Андретти], он был бы очень доволен, узнав, что Марио выиграл Чемпионат мира в 1978-м. Но, я думаю, когда оцениваешь гонщиков, то необязательно учитываешь только гоночные заслуги и результаты, но также и то, каким был человек за пределами гоночной машины. Так я оцениваю Джима. И он был хорош. Он был профессионалом.

НР: Он был профессионалом, но также и простым человеком, с простыми и понятными ценностями. Он был просто уважаемым и заслуженным человеком, не так ли? Кто может сказать о нем плохо?

Перевод интервью Найджела Робака и Питера Уиндзора из журнала F1 Racing за май 2018 года.

Фотографии: MotorsportImages.com