Лаки лучиано

В начале двухтысячных мы с другом Федей (он работал в республиканском ВИЧ-Центре) решили пойти в региональную журналистику. Я, студент, попал ведущим на ТВ, а Федя - на радио. Обе организации были филиалом ВГТРК и базировались на одной территории, поэтому мы часто курили, скрываясь в тени соседствующих зданий от беспощадной степной жары.

И в один из перекуров Федя этот мне и говорит:
- Мне срочно нужен гей, - и пристально посмотрел.

У меня от возмущения чуть сигарета не выпала, а он продолжает:

- Да не! Тут какая фигня - на прямой эфир сегодня придёт моя начальница по ВИЧ-Центру, будем говорить о группах риска. И нужен собеседник же! Из группы. Ну, из риска!

- Допустим, - говорю, подозрительно щурясь, - так пригласили бы, в чём проблема.

- А. Где. Мне. Взять. Голубого. ВИЧ-положительного. В Элисте?! - возмущается Федя, внося, тем самым, совершенно рациональное зерно в ход разговора. - Никто ж не согласится прийти, даже и на радио!

- Спасай, выручай, друг! - взмолился радийщик. - Всё равно не узнают, тем более, тут одни свои - договоримся! Там всего на пару вопросов ответить надо! Поддакнуть, дескать, было дело ну и подтвердить, что ВИЧ-Центр молодцы, поддерживают.

Ну и чё тут думать - друзей же выручать и спасать положено, поэтому махнул рукой:

- Хер с ним, давай! - говорю, - Но только пару вопросов! И ещё - ты договаривайся с вашими "радиолами" сразу! Прямо хоть даже объявление напиши: мол так-и-так, у нас на эфире будет Серёга с ТВ, но он никакой не гей!!!

Федя обрадованно закивал и убежал готовиться к эфиру.

В назначенный час я пришёл в скучную для телевизионщика радиостудию ГТРК. За столом в наушниках сидели совершенно серьёзные Федя со своей начальницей, а за окошком одиноко маячила голова Дорджиевича - овеянного славой и обозначенного наградами ветерана республиканской журналистики.

Поздоровался, сел, сижу. Громко звучит заставка, Дорджиевич показывает пять пальцев за окошком, включаемся в прямой эфир, Федя начинает передачу, при этом как бы невзначай обозначая:

- Ну а главный наш сегодняшний гость... - тут он запнулся, потому что как меня представлять, мы не обговаривали, - представьтесь, пожалуйста!

И смотрит такой на меня.

- Валентин! - брякнул я первое попавшееся на ум имя.

- Здравствуйте, Валентин, - обрадовалась начальница ВИЧ-Центра, - а расскажите нам свою историю!

И тоже смотрит такая на меня.

А я с ненавистью сверлю глазами Федю. Тот разводит руками и округляет глаза.

- Ну, я отношусь к сегодняшней теме передачи, потому что отношусь к одной из групп риска, - продолжаю я и тычу пальцем в друга.

- И к какой же? - крутит руками в воздухе Федя, мол, давай, давай, Серёга, наяривай!

- Я, отношусь к категории гомосук.. гомосексуалистов, - неуверенно, жеманно и не своим голосом начинаю я "свою историю". - Мне всегда нравились мужчины.

- А женщины? - почему-то радостно спрашивает Федя.

- А женщины не нравились, - говорю.

- Понятно, - снова включается в разговор директриса, - скажите, а как Вы поняли, что оказались в группе риска?

Тут уже я округляю глаза на неё. Она лишь поправила пальцем оправу очков и смотрит с  научным таким интересом.

- Я, - говорю, - и не понимал ничего. У меня же как - мама всегда дочку хотела, - принялся я создавать несуществовавшего гомосека Валентина, - и меня она купала всегда. Ну, пока не вырос.

Тут я посмотрел на Федю и понял, что недоигрываю. Его красная морда начала меня сбивать с творческого настроя, а как профессионал, я не должен был сорвать эфир смехом.

Поэтому я закрыл глаза и начал активно, по женски, жестикулировать в тон усиливающемуся жеманству:

- Ну а кааагда я выырас, таагда начил понимаЦь, что меня возбуждаеЦ мужскаааая силааа, - говорю. - СпусЦяяя годы, я попал в ВИЧ-Центр и с ужасом, прям, с агромным ужасом узнааал, что болен. И это бедаааа, настоящая бедааааа!!!

А потом я говорил долго, на ходу сочиняя сложные жизненные ситуации, в которые попадал мой гомосек Валентин, со строгими взглядами степных жителей на однополые отношения, придумывал угрозы, которые сыпались ему. Федя принимал телефонные звонки, где Валентина благодарили и хвалили за смелость.

- Большое спасибо Вам! - вдруг оборвал историю Валентина голос Феди в наушниках, - через небольшую паузу мы вернёмся в эфир и продолжим! В следующей части нашей программы...

Я посмотрел на начальницу центра и тут понял: Федя никого не предупреждал. Женщина в восторге глядела на меня и чёркала что-то в блокноте. За звукорежевским окошком вместо одинокого Дорджиевича, как шпроты в банке, теснились все: от директора радио до водителя.

Федя нажал на кнопку пульта и мы вышли в коридор.

- Я не успел предупредить, - говорит друг, уворачиваясь от моего пинка, - не успел, времени было мало! Но ты сыграл, а! Как сыграл! Вот это вот сила, братан! Вот это актёр! Я им всё сразу после передачи объясню! Спас, дружище! Спас, выручил!

Как и тогда, я сейчас снова пережил эти ощущения "вживания" в чужую шкуру.
Мне реально хотелось всё это с себя соскрести, смыть и больше никогда в эту "шкуру" не возвращаться.лаки лучиано
Третий ребенок и второй сын Антонио Лучиано и его супруги Розали, урожденной Капорелли. Он отличался от старших Джузеппе и Франчески и от младшего Бартолло. Мать обожала маленького Сальваторе. В 1907 году, спасаясь от нужды, Антонио Лучиано уезжает в США, устраивается на работу и копит деньги, чтобы перевезти за собой всю семью. Проходит два года, и в апреле 1909 года вся семья переезжает в США и обосновывается в нижнем Ист-Сайде. В юношеские годы Лучиано трудился простым рабочим за грошовую почасовую заработанную плату. Его отец работал на шахте горняком. Будущий босс «Коза Ностры» жил в том же районе «Малой Италии» Нью-Йорка, что и Джон Торрио и Аль Капоне. После окончания школы он познакомился с Мейером Лански и Багси Сигелом. С этими двумя людьми он будет дружен до последних дней своей жизни. Чуть позже он знакомится с Франческо Кастильей (Фрэнк Костелло). Произошло это во время одной из операций, когда Лучано столкнулся с шайкой, работающей на 104-й улице. Конфликт был улажен в результате разговора с их боссом — Франческо. Фрэнка сопровождали брат Эдди и подросток Вилли Моретти (душа компании). Так же вместе с ними был уроженец Англии Оуни Мэдден. 13 июня 1911 года Министерство просвещения помещает Сальваторе Лучиано в одно из учреждений Бруклина для перевоспитания трудных подростков. Потом он знакомится с Максом Гудманом, изготовителем дамских шляп. Макс полюбил обаятельного паренька и взял к себе на работу курьером. За работу платил чуть больше, чем остальным, приглашал к себе на обед. Со временем, когда Лучано станет непререкаемым авторитетом, он не будет брать с Гудмана налоги, при этом защищая его как своего отца. Оставаясь на этой работе, молодой Сальваторе принимает предложение Джорджа Скоплона, который имел знакомых как в полиции, так и на политической арене, заняться доставкой наркотиков. Лучано действовал просто: разнося дамские шляпки клиентам, он прятал туда порошок, доставлял его адресату, а потом относил шляпку. В начале июня 1916 года он был арестован в бильярдной на 14-ой улице при попытке доставить наркотики. 26 июня его осудили всего на один год в исправительную тюрьму Хэмптон-Фарис. Но через шесть месяцев выпустили на свободу за примерное поведение. Восхождение Чарли Лучиано на Олимп организованной преступности начиналось с тернистого пути рядового гангстера, которых в то время развелось по всей Америке в бесчисленном количестве. Перечень его преступлений составляли рэкет, ограбления, торговля наркотиками, организация подпольных игорных домов, сутенёрство, контрабанда и многие другие виды преступной деятельности, благодаря которым можно было нажить состояние и заработать авторитет. Сначала он был всего лишь скромным рядовым членом «семьи» Джузеппе Массерия, одной из двух крупнейших в Нью-Йорке гангстерских банд. В то время шла война между Массерией и Маранзано за область влияния в городе. В 1929 году в центре Нью-Йорка на углу 50-й стрит и 6-й авеню его втолкнули в машину. Вывезли Лучиано из Манхэттена на Статен-Айленд и на одной из безлюдных трасс, подвесив на дереве, стали горящими сигаретами прижигать лицо. Это были люди Маранзано, пытавшиеся выведать у Чарли тайник с наркотиками, но он ничего им не сказал. Гангстеры подумали, что он мёртв, и оставили его на дороге без признаков жизни. Проезжавший мимо патруль подобрал Чарли и отвез в больницу, где на Лучано наложили 55 швов. Он выжил. После этого его близкий друг Мейер Лански прозвал Лучиано «Счастливчиком»(англ. Lucky). Узнавание места, где были спрятаны наркотики, было лишь тонко продуманным предлогом. На самом деле это были люди Маранзано, купленные Массерией для того, чтобы втянуть «Счастливчика» в войну против Маранзано. В начале пути Но этот случай доказал сразу две положительные черты характера Лучиано. Во-первых, он молчал и не «раскололся» во время пыток. Во-вторых, он проявил хладнокровие по отношению к обидчику. Лучиано проанализировал ситуацию, взвесив все «за» и «против» и после подсказки Мейера Лански пришёл к выводу, что его обидчик вовсе не Маранзано, а Массерия. Ответная реакция не заставила себя долго ждать, и в апреле 1931 года, сговорившись с людьми Маранзано, «Счастливчик» «убирает» Массерию, прокладывая путь к неограниченной власти над всем преступным миром. У Лучиано были большие организаторские способности и чувство нового. Он придумал фиктивную фирму — «крышу» для бутлегерства. Он один из первых решил, что мафия должна функционировать так же, как и корпорации. Он организовал «Большую семёрку» — супертрест гангстеров по продаже спиртного. В качестве младших партнёров выступали «Нью-Йорк индепенденс» и «Независимые бутлегеры Нью-Йорка» — гангстерская группа Сигала — Лански и группы контрабандистов Нью-Йорка, Бостона, Род-Айленда и Атлантик-Сити. Лучиано был «сильнейшим интеллектуалом преступного мира». Роберт Иванов в своей книге «Мафия в США» пишет: «Ошибка Лучиано состояла в том, что он пошёл на контакт с преступниками не итальянского происхождения. Также его ошибка заключалась в равноправии с евреями. Они даже получали большую прибыль, чем сицилийцы в „Большой семёрке“. Однако так можно было бы утверждать, если бы он довольно ощутимо потерял авторитет перед боссами других „семей“. Но этого не произошло. Никто не смог пререкаться с признанным авторитетом „Коза Ностры“. Это была не ошибка Лучиано, а революционное новшество того времени. Теперь на „Коза Ностру“ работали не только сицилийцы, но и те, в ком нуждалась эта великая организация. Стоит отметить, что гангстеры не итальянского происхождения работали на „Козу Ностру“, но не имели права вступить в ее ряды и стать полноправными членами. Такое жесткое правило сохраняется и поныне. Лучиано в большей мере, чем другие, уделял внимание бизнесу. Осознал первым, что разделение труда увеличит эффективность мафии. Он был инициатором особого подразделения «Козы ностры» — «Корпорации убийц». По его рекомендации «Корпорацию убийц» возглавил Альберт Анастазия. Лучиано взял проституцию под свой контроль. Стал сутенёром № 1. В Нью-Йорке ему принадлежало около 200 публичных домов. В 1935 году доход был около 20 млн $ 200000 достались Лучано. Был одним из многих тысяч преступников, с которыми заключило сделку правительство США (см. программа защиты свидетелей). Между тем он, по неподтверждённым данным, является виновником нескольких десятков убийств, причём все они произошли в один день. Так он избавился от конкурентов, став тем самым негласным хозяином Нью-Йорка. В 1936 году прокурор штата Нью-Йорк Томас Дьюи предъявил Лучиано обвинение в организации сети притонов и проституток и смог добиться приговора о тюремном заключении на срок от 30 до 50 лет. В 1942 году он по просьбе американского правительства, при участии Томаса Дьюи участвовал в операции на Сицилии, за что был освобождён в том же году, но после войны в 1946 выслан в Италию. Дважды пытался вернуться в США, но неудачно. В 1962 году был приглашён на съёмку документального фильма о мафии, но при встрече с режиссёром с ним случился инфаркт, и он умер по пути в больницу. Лучиано — один из немногих ганстеров, умерших своей смертью. В 1973 году режиссёром Франческо Рози был снят одноимённый фильм, рассказывающий о судьбе Лаки Лучано. В 1991-м вышел фильм о группировке Лаки «Гангстеры». В Сериале 2010 года Подпольная империя в роли Лаки сыграл Винсент Пьяцца. Гангстеры (фильм, 1991) Название: Гангстеры Оригинальное название: Mobsters Год выпуска: 1991 Жанр: Драма Режиссер: Майкл Карбельникофф В ролях: Кристиан Слэйтер, Патрик Демпси, Ричард Грико, Костас Мэндилор, Ф. Мюррей Абрахам, Лара Флинн Бойл, Майкл Гэмбон, Крис Пенн, Энтони Куинн, Родни Истман, Майлз Перлих, Алан Чароф, Энди Романо О фильме: Их было четверо. Они были особенными и знали это. Они не побоялись тех, кто был сильнее их и не стали ни под кого "прогибаться". Они заставили считаться с собой целый континент, при помощи силы, ума и автомата Томми - насадили свои законы. Они стали легендой криминальной истории Америки! На экране оживут великие гангстеры, знаменитые криминальные авторитеты прошлого: обаятельный счастливчик Чарли "Лаки" Лучано (Слэйтер), хитроумный Майер Лански (Демпси), жестокий Бенни "Багси" Сигел и король Гарлема сицилиец Фрэнк Костелло (Мэндилор), - преступники, похоронившие старые традиции мафии, открывшие новую страницу заокеанских бандитских хроник. Выпущено: Universal Pictures