Ваганова агріппіна яківна

В тридцать шесть Ваганова, не дрогнув лицом, приняла в руки бумагу с приказом по театру — приказом о её увольнении по возрасту. Впрочем, то было невеликой бедой — век балерины недолог. Беда пришла в 1917 году — потеряв работу, прямо под рождественской ёлкой застрелился гражданский муж. Общему сыну было тринадцать лет. Заслуженный отдых отменялся. Агриппина Яковлевна пошла в танцевальное училище — устраиваться. Работать там было нелегко. Классы не отапливались, столовая не работала — продуктов не было.

И тем не менее, прозрачные её вечно замёрзшие ученицы показывали чудеса. «Повезло с набором!» — заявили коллеги. Ваганова подумала и в ответ на это начала писать методическое пособие, «Основы классического танца». Чтобы не надеялись педагоги от балета на везение. Писала она по делу, но неважно: литературную часть взялась выправлять подруга, Любовь Менделеева-Блок (дочь того самого и жена того самого, конечно). Ей тоже жилось нелегко. Она старилась на глазах, нездорово полнела — но не сдавалась. К Вагановой в училище, в котором та и писала, улучая минутки, свой труд, приходила, как на работу.

А сама Агриппина Яковлевна тем временем находила и зажигала новые звёзды. Галина Уланова, Марина Семёнова, Наталья Дудинская, Татьяна Шмырова — эти имена после школы Вагановой гремели по всей стране и за её пределами. Правда, как педагог Ваганова была ещё неприятнее, чем как ученица: жёсткая, суровая... порой попросту жестокая. Но тут же — стоящая за своих учениц грудью, опекающая и защищающая их, выпускающая в большой мир полностью вооружёнными.

В Великую Отечественную войну Агриппина Яковлевна пережила блокаду, потом эвакуацию. В сорок третьем её утвердили на должности главного хореографа Большого театра — Ваганова жёстко (дерзко!) отказалась. Только Ленинград, только родное училище, только её чудесные девочки-звёзды, которые кому-то надо зажигать! Она вернулась в родной город и преподавала до самой смерти — до 5 ноября 1951 года.

Фото: kino-teatr.ru

Агриппи́на Я́ковлевна Вага́нова (1879 — 1951) — артистка балета Мариинского театра, балетмейстер и педагог, автор книги «Основы классического танца» (1934), ставшей основополагающей для русской балетной школы XX века. Народная артистка РСФСР (1934). Лауреат Сталинской премии первой степени (1946).

26 июня весь балетный мир отмечает день рождения Агриппины Яковлевны Вагановой. Ее имя знакомо даже тем, кто никогда не видел ни одного балетного спектакля, оно стало символом высочайшего качества отечественного балета, его носит старейшая профессиональная школа страны – Академия русского балета.

Массовому сознанию свойственно канонизировать выдающихся людей. Не избежала этой участи и Ваганова. С известных фотографий строго смотрит умными глазами пожилая дама в скромном костюме – профессор, создательница знаменитой методики обучения классическому танцу, педагог, воспитавшая цвет отечественного балета советского периода. Ее требовательность граничила с суровостью, а редкое остроумие с дерзостью.

Однако мало кто задумывается над тем, что это – Ваганова, уже перешагнувшая сорокалетний рубеж. Но до того была совсем другая жизнь…

На фотографиях, хранящихся в фондах Академии русского балета, можно видеть, как девушку с длинной косой – воспитанницу Грушеньку – сменяет блестящая светская дама: дорогие наряды, модные прически, роскошные шляпки и зонтики, драгоценности. Солистка Императорского театра Ваганова любила и ценила многие радости бытия. Недаром дирекция неоднократно штрафовала молодую танцовщицу за «мимические переговоры с публикой» – это Грушенька во время спектакля подавала поклоннику знаки, что поедет в ресторан. Или объявлялся выговор за самовольно укороченную юбку сценического костюма – Грушенька желала ножки показать. В одном из многочисленных рапортов о провинностях сообщается о бриллиантах, не к месту появившихся на головном уборе персонажа – уж очень хотелось Грушеньке шикануть…

Ваганова родилась 26 июня 1879 в Петербурге в семье капельдинера Мариинского театра. Жили бедно, но отец как служащий в Императорском театре имел право пристроить дочь в Петербургское театральное училище (ныне Академия русского балета). Маленькая Ваганова (ее в детстве звали Грушей) не отвечала балетным канонам – невысокая, с крепкими, слишком мускулистыми ногами, крупными и грубоватыми чертами лица. Вероятно, дело решило великолепное здоровье, и ее приняли в училище.

Среди соучениц Ваганова чувствовала, что бедна и может добиться успехов только собственным трудом. Девочка была умна и рано научилась разбираться в достоинствах и недостатках учителей. Первый учитель Александр Александрович Облаков учил правильно, но бесцветно, задавая одни и те же комбинации, и чтобы развлечься в конце первого класса Ваганова сочинила вариацию из заученных комбинаций. Во втором классе учителем был Лев Иванович Иванов, он аккомпанировал уроку на скрипке, развивал музыкальность учениц. В средних классах Ваганова училась у Екатерины Оттовны Вазем, одной из любимых балерин Петипа, которая была очень требовательна, но многое объясняла воспитанницам. Следующим педагогом стал Христиан Петрович Иогансон, старенький и слишком добрый человек. В 1896 году Ваганова окончила школу с великолепным результатом – 11 баллов из 12 возможных. Однако ей было всего семнадцать лет, а выпускали только с семнадцати с половиной, и Ваганову оставили в училище еще на год в классе Павла Андреевича Гердта. Выдающийся танцовщик придерживался французской школы, предполагающей грацию, мягкость в руках с плавно провисшим локтем и изящными, но вялыми кистями. У Вагановой появилось свободное время, которое она отдавала занятиям с младшими воспитанницами. В 1897 году состоялся выпускной спектакль, и Ваганову приняли в труппу Мариинского театра.

Только воля и редкая стойкость характера позволили артистке, не имевшей протекций на театральной сцене, на свою беду не блиставшей красотой, одолеть путь от танцовщицы в последней линии кордебалета до балерины.

Карьера Вагановой хорошо прослеживается по материалам из музея Академии русского балета. Здесь собраны театральные программки от выпускного спектакля до прощального бенефиса в январе 1916 года с участием Матильды Кшесинской, Любови Егоровой, Павла Гердта.

Уникален «Аттестатъ», выданный «бывшей балерине, артистке 1-го разряда балетной труппы Императорских Петроградских театров Агриппине Яковлевне Вагановой», – документ, где увековечен весь путь артистки на Мариинской сцене.

Окончившая Школу одной из лучших, Ваганова с 1 июня 1897 года была определена в кордебалет с жалованием 600 рублей в год. Несмотря на великолепную выучку, она долго не могла вырваться из глухого кордебалета. Обида осталась на всю жизнь. Годом позже поступившая в труппу Анна Павлова в кордебалете числилась лишь формально, ее сразу стали готовить в балерины. Ваганова считала, что танцует лучше и, по свидетельству Веры Красовской, через много-много лет на вопрос, как танцевала Павлова, Агриппина Яковлевна незамедлительно ответит: «Она танцевала вдохновенно, но на согнутых коленях»[1].

Только через четыре года службы в кордебалете Ваганову перевели в корифейки, и она получила именную партию – Гебы в балете «Пробуждение Флоры». Геба появлялась вместе с Меркурием и возвещала, что Юпитер благословил союз Флоры и Зефира. В партии Флоры дебютировала Анна Павлова, но и Ваганову заметили: «Отличилась г-жа Ваганова, танцевавшая с воздушностью и смело. Этой танцовщицей наши балетмейстеры недостаточно пользуются»[2].

Танцующую Ваганову называли «царицей вариаций», «лучшей солисткой времен Петипа», чей танец был «настоящим шедевром классической пластики с высокими полетами, с размахами могучей элевации». Умела дореволюционная критика изъясняться изысканно и образно. Забавно, что «лучшую солистку времен Петипа», сам Петипа не жаловал, он любил хорошеньких и требовал красоты от всех танцовщиц даже в последней линии кордебалета.

Интересно: когда виртуозная солистка Императорского театра Грушенька Ваганова думала только о новых ролях, не помышляя о педагогическом поприще, зоркий глаз Акима Волынского углядел в танце балерины ее будущую карьеру. «Танцы ее дают образцы пластической эстетики высшего порядка, - писал знаменитый критик, - и, будучи подвергнуты анализу, раскрывают основу, канон балетного искусства в глубочайших его выражениях… Механизм и техника классического исполнения находятся у этой артистки на высоте почти небывалой в летописи театра»[3]. Ваганова, стремясь к совершенству, изучала работу мышц, думала о координации, видела недостатки и училась их исправлению. В будущем эти качества помогут ей на педагогическом поприще.

6 мая 1915 года вышел, наконец, приказ о звании балерины, а через месяц – 14 июня 1915 года последовало увольнение со службы на пенсию в размере 1140 рублей в год плюс ежегодное пособие в сумме 860 рублей от Императорского Двора.

Уход из театра на пенсию был печален, но эта печаль компенсировалась семейным счастьем. Случайная встреча с Андреем Александровичем Померанцевым обернулась серьезным романом. Померанцев был далек от театра – подполковник путейской службы, интеллигентный, мягкий, добрый человек. У него был только один недостаток – он был женат. В 1904 году Ваганова родила сына Александра, которого Померанцев усыновил. Их общий дом славился гостеприимством, летом ездили отдыхать на юг Франции, но в новогоднюю ночь на 1917 год Померанцев застрелился.

Революция словно подвела черту в жизни Вагановой: точка на исполнительской карьере была поставлена. Вдова осталась с маленьким сыном на руках без средств существования. Пенсию из конторы Императорских театров платить перестали, обратно в театр не звали, хотя Россию покинули многие, а те ее коллеги, кто были в ранге балерин – уехали все. Почему Ваганова не уехала? Вера Красовская в книге о Вагановой говорит, что Агриппина Яковлевна утверждала: «Меня решительно не устраивало бегство из России». Но могла ли она это сделать? Ее слава танцовщицы не была равна мировой славе Анны Павловой, Тамары Карсавиной, Матильды Кшесинской, Ольги Преображенской. Возраст – 38 лет – не позволял начинать карьеру танцовщицы заново. А то, что она – великий педагог, Ваганова и сама не догадывалась.

Конечно, совсем необязательно талантливые танцовщицы превращаются в хороших наставников. Вагановой это удалось. Свое истинное призвание и славу гениального педагога она обрела в стенах своей родной школы на улице Росси, где воспитала несколько поколений балерин, ставших гордостью русского балета. Достаточно назвать имена Ольги Спесивцевой, Марины Семеновой, Ольги Иордан, Галины Улановой, Наталии Дудинской, Феи Балабиной, Татьяны Вечесловой, Аллы Шелест, Нонны Ястребовой, Ирины Генслер, Нинели Кургапкиной, Ольги Моисеевой, Аллы Осипенко, Ирины Колпаковой. Перечислить всех нет никакой возможности. Ваганова имела замечательных учениц не только среди танцовщиц, она вырастила и выдающихся педагогов-теоретиков Надежду Базарову, Варвару Мей, Веру Костровицкую, которые, базируясь на ее методике, разработали программы обучения по классам.

Методика Вагановой стала самой знаменитой в мировой балетной педагогике. В чем же ее значение? Пожалуй, самую суть смог выразить известный танцовщик, балетмейстер, педагог, художественный руководитель Академии русского балета Игорь Дмитриевич Бельский: «Ваганова не придумала ничего нового в движениях. Она обобщила все, что было до нее, во многом использовав уроки Ольги Преображенской. Хорошие педагоги были и до Вагановой, но они учили интуитивно, а она систематизировала их приемы и составила методику постепенного обучения классическому танцу. Во французской школе был провисший локоть, а в итальянской – слишком напряженный. Ваганова соединила французскую мягкость и итальянскую аккуратность рук, нашла середину, и получилась русская школа. Еще одна заслуга Вагановой в том, что она вместе с Федором Васильевичем Лопуховым сохранила в послереволюционную разруху русский балет – его репертуар, школу, профессиональное мастерство»[4].

Итак, синтезировав достижения разных школ и разных педагогов, Ваганова не изобрела принципиально нового. Новым был ее подход к системе обучения классическому танцу.

«На педагогическом поприще Ваганову не превзошел никто. – отмечает балетовед Борис Илларионов. – Способная аналитически мыслить она аккумулировала полученные знания, точно выявляя достижения и недостатки педагогов-предшественников. Ваганова обобщила лучшие достижения французской и итальянской школ. Она систематизировала приемы, взятые у разных педагогов, и создала упорядоченную методику обучения классическому танцу. Методика Вагановой требует правильной постановки корпуса, точной координации всех частей тела. Ваганова придавала важнейшее значение работе рук, добиваясь их выразительности, легкости, пластичности, мягкости, а также энергии и динамического импульса во вращениях и прыжках»[5].

Талантливые педагоги были всегда, но их главными достижениями становились талантливые ученики. Ваганова же могла научить всех.

Агриппина Яковлевна Ваганова, первый отечественный профессор хореографии, основоположница научного подхода к обучению танцу, не считала свою методику догмой. Она не стеснялась учиться у других, никогда не вдавалась в область мужского исполнительства, а когда писала свою знаменитую книгу «Основы классического танца», пользовалась помощью историка балета, литератора Любови Дмитриевны Блок, и в этом одна из причин непреходящей, неустаревающей ценности ее учебника.

В 1931 – 1937 годах Ваганова была художественным руководителем труппы ГАТОБ имени С. М. Кирова (ныне – Мариинский театр). Здесь она оставила след как балетмейстер. Балет «Лебединое озеро» с переделанным сюжетом, откуда по велению времени изъяли элемент фантастики, канул в Лету. Но в последствии восстановленном по хореографии Мариуса Петипа и Льва Иванова спектакле закрепились сцена встречи Одетты и Зигфрида, где пантомима заменена танцем, и вагановские руки лебедей, похожие на крылья. Ныне эти изменения так органично вошли в ткань спектакля, что нам трудно представить лебедей Льва Иванова с «круглыми» руками. При возобновлении балета «Эсмеральда» родился вагановский шедевр – Pas de deux Дианы и Актеона, который до сих пор является шлягерным номером балетной сцены и часто показывается на конкурсах как свидетельство высочайшего мастерства его исполнителей.

Ужасы 1937 года, когда поиски «врагов народа» затронули все круги общества, не обошли стороной и Ваганову. Ее убрали с поста художественного руководителя Кировского театра, но самым трагичным было то, что в числе гонителей были многие ее ученицы, не будем здесь перечислять их имена. Остались верными только Марина Семенова и Наталия Дудинская.

Ваганова сосредоточилась на педагогической работе. Находясь во главе Ленинградского хореографического училища, Ваганова до самой смерти (она ушла из жизни 5 ноября 1951 года) давала уроки классического танца, посещала уроки всех педагогов, следила за тем, чтобы методика преподавания была единой. В Кировском театре она вела уникальный класс усовершенствования мастерства, так называемый «балеринский класс», где занимались только ведущие солистки труппы. Ваганова считала, что обязательный ежедневный урок, который всю жизнь делают балетные артисты, должен быть средством не тренеровки-разогрева мышц, а средством совершенствования и постижения нового.

Агриппина Яковлевна Ваганова похоронена на Литераторских мостках Волковского кладбища. Памятник на могиле великого педагога символизирует ее вклад в искусства балета: девушка в балетном репетиционном костюме (хитон и пуанты) читает знаменитый на весь мир учебник «Основы классического танца».

В 1957 году Ленинградскому хореографическому училищу присвоено имя Вагановой, которое перешло в название  Академии русского балета. Здесь свято хранят добрую память о Вагановой. Здесь родился ставший международным конкурс «Ваганова-Prix», участвовать в котором могут старшие воспитанники профессиональных балетных школ мира. В его жюри постоянно собирался весь цвет мирового балета: Наталия Дудинская, Ольга Моисеева, Ирина Колпакова, Игорь Бельский, Анна-Мария Холмс, Николай Боярчиков, Наталия Макарова, Людмила Сахарова. Задача конкурса не только показать мастерство юных и открыть новые имена, но и проанализировать, как методика Вагановой развивается на практике в разных хореографических школах.

Но самое главное, что дело Вагановой успешно продолжают ее последователи, и каждый год из стен Школы, носящей ее имя, выходят новые достойные ученики.

Книга Вагановой «Основы классического танца», в которой она подробно излагает свои педагогические взгляды, была впервые издана в 1934 году, выдержала семь переизданий и переведена на многие языки мира.

Лариса Абызова, доцент Академии Русского балета им. А.Я.Вагановой

[1] Красовская В. Балет сквозь литературу. СПб., 2005. С. 205.

[2] Красовская В. Агриппина Яковлевна Ваганова. Л., 1989. С. 36.

[3] Волынский А. Статьи о балете. СПб., 2002. С. 178.

[4] Бельский И. Балетмейстер, хореограф, профессор / Кулиса – Независимая газета. 1999. №12.

[5] Илларионов Б., Майниеце В. Профессиональное балетное образование в России: петербургская и московская традиции / История художественного образования в России. Вып. I–II. СПб, 2007. С. 147. 

Бутафоры, плотники, кассиры, портнихи, парикмахеры – словом, птицы невысокого полета квартировали неподалеку от Мариинского театра. Там же снимал скромное жилье и Яков Тимофеевич Ваганов. На место театрального капельдинера он был определен из унтер-офицеров: армейское прошлое казалось начальству не лишним для этой должности. 

Ваганов являлся отцом трех дочерей. Но в балетную школу ему удалось поместить только младшую – Агриппину, Грушеньку... А вскоре после этого Яков Тимофеевич скончался, оставив семью свою терпящей всяческие лишения. На Грушу, будущую артистку, и была одна надежда. О судьбе ее очень образно и интересно поведала в своей книге балетовед Вера Красовская. 

Воспитанница Ваганова слыла отъявленной озорницей: то подговорит подруг нарушить какое-нибудь из унылых правил школы, то надерзит учителю или классной даме. Ей частенько снижали балл за поведение. 

Первое появление в труппе Мариинки запомнилось ей на всю жизнь. Вместе с подружкой все лето она обдумывала наряды, а затем потратила на них добрую половину жалованья, выданного в конторе. Но все они показались невзрачными на фоне костюмов и платьев от лучших петербургских и парижских портных. Бриллианты чистой воды, бесценные кружева украшали не одних балерин, а самых что ни на есть посредственных танцовщиц кордебалета. 

«Спеша на сцену, я поскользнулась и скатилась с крутой лестницы, ударяясь затылком о ступени. Искры посыпались из глаз, но, встав, оправилась и побежала... Да, таков был мой плачевный «дебют», – с горькой усмешкой оглядывалась на прошлое Ваганова. 

Роли посыпались на нее как из рога изобилия. Но какие... Занимали без разбору в операх и балетах, в классическом и характерном кордебалетах. Спектаклей было много, партий и того больше, хотя не удовлетворяла ни одна. Ведь в тех же балетах так много сольных вариаций! А она бы справилась с любой. 

Ей мешала внешность – она была не слишком хороша собой. Лицо с тяжеловатыми чертами освещал взгляд серо-зеленых пронзительных глаз. Но на сцене это властное лицо теряло выразительную подвижность, к тому же почти не поддавалось гриму. Кроме того, оно казалось крупным по отношению к невысокому росту танцовщицы. Мускулистые ноги, широкие плечи, прямая спина, чуть грубоватые линии рук словно уже сами отрицали изящество... «Я не запомню г-жу Ваганову в роли феи Канареек. Ну какая же «канарейка» г-жа Ваганова?» – возмущался после «Спящей красавицы» некий критик по фамилии Козлянинов. 

Свои недостатки Ваганова прекрасно знала. И сильно переживала по этому поводу. Даже позднейшая слава не изгладила ощущения неполноценности, терзавшего ее в начале пути. В те первые ее сезоны сознание некой безысходности вылилось в протест: что ни вечер, режиссеры заносили в «дело» танцовщицы новые провинности. 

Все ее «выходки» были скрытым бунтом исполнительницы, уже столько времени пытавшейся выбиться на роли хотя бы второго плана. Впрочем, в конце концов случился и на ее улице праздник: Агриппину Яковлевну перевели-таки во вторые танцовщицы. Ее имя, пусть мельком, стало появляться в газетах.

А газет в Петербурге выходило множество, и почти в каждой писали о балете. Тон задавал Александр Плещеев – сын известного поэта, автор книги «Наш балет»: «У этой артистки есть все задатки для того, чтобы быть незаурядной солисткой: танцует правильно, сильна на носках, поднимается легко, а между тем она почему-то в тени!» 

Ваганова и сама искренно недоумевала: почему не находит признания гигантский труд, почему приходится ценой унизительных просьб добиваться того, что так просто получают другие? Даже всепонимающий Мариус Петипа не увидел в ней Божьего дара, записав в своем дневнике: «Вечером в 29-й раз дают балет «Раймонда»… Очень неудачный подбор танцовщиц. Г-жа Ваганова ужасна. На балет не иду…» Или такая запись: «27 февраля. Сегодня день моего рождения. Мне восемьдесят семь лет. Возраст что! Вся беда в том, что приходится мучиться. Вечером мой балет «Жемчужина». Г-жа Ваганова ужасна… В театр я не иду». 

Ее частная жизнь тоже была какой-то неприкаянной. Мелькали мимолетные романы, в поклонниках недостатка она не испытывала; танцовщицу влекли рестораны, кутежи, чадный угар ночного Петербурга, нравилась роль хозяйки на банкетах, которые устраивали балетоманы, – она умела расшевелить самых нелюдимых, зажечь, дать нужный тон общему веселью. 

Сохранилась черновая запись Вагановой о первой ее поездке за границу в начале 1900-х годов. Она с друзьями, артистами балета, побывала в Варшаве, Вене, Венеции, Флоренции, Риме, Неаполе. Задержались в Сорренто. Там однажды вечером отправились в кафе, где «загуляли как умели. Коля Легат взял скрипку у скрипача из оркестра, играл, аккомпанировал нам, нашим танцам, а мы плясали до упаду... Публики собралось порядочно, прямо-таки концерт устроили. Все были довольны, успех большой. Но в результате нам подали счет, в который входило, помимо съеденного и выпитого, за... веселье и пользование скрипкой». 

Саму Ваганову все чаще стал тяготить такой образ жизни. Мечталось о настоящем чувстве, о собственном доме, о семье… 

...Должно быть, они встретились случайно, как говорится, по прихоти судьбы. Член правления Екатеринославского строительного общества, отставной подполковник путейской службы Андрей Александрович Померанцев не был балетоманом и тем более прожигателем жизни. Выходец из старой петербургской семьи, он обладал мягким уравновешенным нравом. Казалось бы, что могло быть общего у этого стареющего, сдержанного, замкнутого человека с актрисой, ветреницей, не знающей, куда девать избыток молодости и сил? 

На прежней его квартире остались жена и сын Андрея Александровича. Развода он то ли не требовал, то ли не добился. В свидетельстве о крещении мальчика, появившегося на свет 13 января 1904 года, записано, что Померанцев «усыновил Александра, рожденного вне брака от девицы Агриппины Вагановой». Мальчик вырастет стройным и ладным, с темными ласковыми глазами и мягким характером.

А когда умрет Анна – старшая из двух сестер Агриппины Яковлевны – Померанцев скажет, что осиротевшие дети, Леля и Сережа, должны поселиться у них. Каждый год в этой семье, соблюдая обычай, будут готовить на Пасху праздничный стол. Каждое Рождество в гостиной будет украшаться елка. Каждое лето хозяйка дома вместе с ребенком будет ездить на юг Франции, к морю, а поближе к осени к ним присоединится и хозяин. 

После долгого перерыва из-за беременности и родов танцовщица еле-еле дождалась возвращения в театр. Ее встретили куда приветливей, чем в памятный день поступления в труппу. Больше того – многие дали понять, что уважают за смелость, с какой она решила свою судьбу... 

За время своего отсутствия Ваганова словно бы поднялась в глазах начальства. Ее освободили от кордебалета. Все еще числясь во вторых танцовщицах, она постоянно доказывала: в этих вариациях никто не может сравняться с нею. Она доводила до блеска танцы, затертые поколениями исполнительниц. Рецензент Аким Волынский придумал для Вагановой титул «царицы вариаций», затем и другие критики воспользовались его находкой.

29 ноября 1911 года, через четырнадцать лет после окончания школы, Ваганова вышла на сцену в своей первой балеринской (т.е. заглавной) партии. 

13 ноября 1914 года давали «Жизель» и «Шопениану» с Карсавиной в главных ролях. Во втором акте «Жизели» прима подвернула ногу. Спектакль оказался под угрозой срыва. Молодой, но уже избалованный успехом танцовщик Петр Владимиров вбежал в уборную Вагановой, умоляя танцевать с ним вместо его партнерши. Как и все в труппе, Владимиров знал: одна Ваганова способна с ходу войти в ни разу не репетированную партию. 

«Моя «дерзость» понравилась, успех был большой, – вспоминала потом Агриппина Яковлевна. – Но мне редко приходилось этот вальс исполнять, так как затем все были здоровы». 

Много лет отделяло ее от осуществления, казалось, несбыточной мечты. Женщина-балетмейстер на этой сцене! Да еще покусившаяся на «Лебединое озеро»! Ее засмеяли бы насмерть, посмей только о таком заикнуться. Она и не заикалась. Но после всяческих успехов решилась попросить роль Одетты-Одиллии. 

В глубине ее души шевелилось сомнение. Острый взгляд не мог не подмечать в зеркале репетиционного зала беспощадное несоответствие рук и лица тому волшебному образу, что виделся ей в мечтах. Упорствуя, она не сдавалась. И не ведала, что награда придет потом: спустя тринадцать лет на ту же самую сцену, но совсем в другой эпохе появится ее воплотившимся идеалом лебедь Марины Семеновой – первой из ее учениц. 

...Агриппину Яковлевну уволили со службы аккуратно в день ее рождения, когда ей исполнилось тридцать шесть, – отправили на пенсию. Впрочем, изредка она продолжала танцевать в спектаклях. Ваганова оставила сцену, добившись многого по своим исполнительским данным, но не изведав громкого успеха. Ее мучила неопределенность существования. Андрей Александрович, по-прежнему ровный, заметно переменился. Просматривая за завтраком газеты, мрачнел, запирался в кабинете, и оттуда можно было слышать либо его шаги, либо разговор по телефону – сердитый, нервный. 

История жизни Агриппины Яковлевны Вагановой 

Шел 1917-й. Выстрелы Октября внешне не изменили жизнь Агриппины Яковлевны. В сочельник дворник раздобыл и принес елку. Вместе с сыном она убрала мохнатые ветки нитями серебряного дождя, развесила золотые шары, игрушки, расставила разноцветные свечи. Ужин был скромен. 

Ночью Андрей Александрович застрелился под елкой...

 
...В театре перед началом зимнего сезона 1920/21 года открыли «школу мастеров хореографии», позже названную классом усовершенствования. В числе других преподавателей сюда была приглашена и Агриппина Яковлевна. Чуть позже она стала учить девочек в Театральном училище, позднее Ленинградском хореографическом, с которым была связана до последних дней своей жизни.

Воительница по натуре, она могла восхититься девочкой не слишком с виду складной и работать с ней до седьмого пота, поражая результатами экзаменационную комиссию, труппу, публику, критиков. И только усмехалась, пряча обиду, когда доходили слухи о ее якобы везении; о том, будто в ее класс всегда попадают отборные ученицы. А они, ее ученицы, и составили славу русского балета. Марина Семенова, Ольга Иордан, Галина Уланова, Татьяна Вечеслова, Наталья Дудинская, Алла Шелест, Ирина Колпакова, Алла Осипенко и многие, многие другие – какие имена!.. 

7 мая 1922 года состоялся концерт в честь 25-летия творческой деятельности Агриппины Яковлевны. Сама она танцевала в гранд-па из «Пахиты» и в «Шопениане», позже переданных ею поколениям учениц. Марина Семенова сохранила ее образ в этих жемчужинах старой классики: 

«Ни до этого времени, ни после мне не приходилось видеть прыжка такой собранности, стремительности... Ваганова на мгновение словно повисла в воздухе... Оказалось, что как танцовщица она была еще в полном блеске, в полной силе». 

Искусство балета хрупко. Его спектакли переходят от поколения к поколению, но стоит приостановить этот ход, и они навсегда умирают. «Пахита» утрачена, как многие шедевры Петипа. Большое классическое па сохранилось благодаря Вагановой: в 1930 году она возобновила полюбившийся ей фрагмент для своего очередного выпуска. 

Смолоду мечтала Ваганова о переплавке итальянских и французских начал классического танца в единый стиль русской школы. Успехи училища радовали далеко не каждого. К исходу 1928 года нападки на него приобрели зловещий политический характер: «11 лет советской власти еще не смогли полностью изгнать из стен училища порядочки прошлого, мертвый дух старого времени, выправить руководство». Слово «господа», обращенное к преподавателям и ученикам, то и дело витало в стенах этого учебного заведения, что не могло не тревожить партаппаратчиков. Сама Агриппина Яковлевна была целиком из того, старого времени, и имела (подумать только!) домработницу – верную Нюшу. 

…Иногда, к концу второго урока, в зал, где вела занятия Ваганова, входила пожилая женщина и, обменявшись с ней поцелуем, грузно опускалась на соседний стул. Девочки с любопытством посматривали на гостью, чья фигура являла разительный контраст их подтянутой, всегда аккуратной учительнице. Многие из них увлекались поэзией, любили и знали наизусть стихи Блока. И не могли себе представить, что коротко стриженная, располневшая подруга Агриппины Яковлевны была вдовой поэта, Любовью Дмитриевной Блок – Прекрасной Дамой блоковских стихов... 

Ученицы знали: Любовь Дмитриевна помогает Вагановой в работе над книгой «Основы классического танца». Этот уникальный учебник вышел в свет в 1934 году, весьма знаменательный для Агриппины Яковлевны: именно в это время она, художественный руководитель балетной труппы Театра оперы и балета им. Кирова, получила редкую награду – звание народной артистки РСФСР. В «Основах...» знаменитый педагог систематизировала весь опыт своих предшественников и свой собственный, раскрыв творческие принципы и методы, достижения русского классического танца. 

Книга вызвала отклик, какого автор даже и не смела ожидать. Отовсюду, где были в стране балетные театры или школы, посыпались письма. Ее благодарили за помощь, одолевали просьбами прислать экземпляр учебника, сразу исчезнувшего из продажи. А она, вовсе на такое не рассчитывая, раздарила те немногие экземпляры, которые были у нее на руках… Книгу признали за рубежом – она вышла в Англии, Америке, Испании, Голландии. 

...Во время войны театр начал собираться в далекую Пермь. Ваганова со дня на день откладывала отъезд. Тревожило отсутствие вестей о сыне. Став взрослым, Александр Андреевич Померанцев унаследовал отцовскую профессию путейского инженера. Жил он с матерью. Но, уважая, гордясь ею, охранял свою независимость, самостоятельно избранную судьбу. В 1939 году он женился на своей сослуживице. Агриппина Яковлевна холодно приняла невестку, слишком, на ее взгляд, юную для сына. А потом понемногу стала оттаивать, наблюдая, как преданно любит мужа эта скромная девочка, как терпеливо сносит от свекрови иные колкости. 

Война близилась к завершению. Летом 1944-го в Ленинград двинулись эшелоны с работниками театра и воспитанниками школы. Ваганова возвращалась домой, где 18 апреля родилась внучка, Людочка. Болезненная, слабенькая, «блокадная» девочка сразу заняла главное место в ее сердце. 

Могила Вагановой на Волковском кладбище

Шли годы. Сердце Агриппины Яковлевны порядком стало пошаливать. Она долго скрывала болезнь от близких, от себя самой. А тут врачи уложили в постель. Напрасно она уверяла, будто лучше ей двигаться, чем мучиться бездельем. Сердилась – ведь она необходима в школе! Еще бы, близился выпуск, она же «предательски» бросила учениц. 

...Город ее не забудет. У дома по улице Дзержинского, 4 появилась мемориальная доска: «Здесь с 1937 года по 1951 год жила Агриппина Яковлевна Ваганова, профессор, крупнейший деятель советской хореографии». 

Знаменитое хореографическое училище, названное сегодня Академией танца, станет носить имя А. Я. Вагановой...