Лариса Черникова: Меня заставляли снять пеньюар — и петь
Звезда 1990-х вернулась из США в Россию и разоткровенничалась с «Собеседником»
«Я люблю тебя, Дима, что мне так необходимо, ты возьми меня в полет, мой единственный пилот. Я люблю тебя, Дима, пусть крылатая машина, исчезая в вышине, не забудет обо мне…» Помните эти строки песни «Влюбленный самолет»? Конечно, помните: в 1990-е этот и другие хиты в исполнении эффектной красотки с точеной фигурой Ларисы Черниковой звучали из каждого утюга. А спустя несколько лет она пропала.
Оказалось, поп-звезда после трагической гибели первого мужа нашла в Интернете свою любовь – американца, да и уехала ровно 20 лет назад к нему в Америку. А в этом году вернулась в Россию – и похоже, что навсегда. А как же американская жизнь и чем теперь заниматься на Родине? Обо всем этом певица рассказала «Собеседнику» в уютном столичном кафе, где мы заказали только полезные напитки – свежевыжатый сок и травяной чай.
«Джеймс как-то сразу ко мне прилип»
– Начала перебираться в США я в 2000 году, когда вышла замуж за Джеймса, а в 2003-м уехала окончательно, – вспоминает Лариса Черникова, которая с тех пор как будто не изменилась – в свои 48 лет такая же смешливая и задорная, с потрясающей энергетикой. – Все это время я очень скучала по Родине, периодически приезжала в Москву, но ненадолго, потому что там семья и дети. Но вот этим летом приняла решение – возвращаюсь в Россию насовсем! Полагаю, сейчас это правильное решение и с точки зрения патриотизма – хочу в это время быть со своей страной. Мы никогда ни на кого не нападали за всю нашу огромную и богатую историю: это нас били, а мы только защищались.
– Иными словами – ты поддерживаешь спецоперацию?
– Я поддерживаю Россию. Считаю себя российским человеком, который уехал из страны не по политическим соображениям, а из-за большой любви. Это другое. Джеймса не стало в 2019-м – из-за ковида, в мире тогда он только начинался. Мы к тому времени уже развелись, но время от времени сходились ради детей и из-за общего имущества. Кроме мужа в Америке у меня вначале никого не было… Жили мы в городе Хьюстон, штат Техас. А познакомились мы на сайте знакомств, когда у большинства россиян еще и Интернета в доме не водилось. Переписываться помогала программа «Волшебный переводчик».
– И волшебство случилось!
– Да, и при этом я очень хорошо выучила язык. Когда тебе хочется рассказать незнакомому человеку о своих чувствах, а ты не можешь этого сделать, быстро схватываешь все, что пишет переводчик. Может, в прошлой жизни я уже знала английский – да, я верю в прошлую жизнь, и эта вера даже стала моей второй профессией. В Америке я выучилась на биоэнерготерапевта и на гипнолога – и работала там по этим специальностям, и, конечно, так освоила язык, что даже думаю на нем. Так что английский для меня теперь не только язык любви.
– Как ты поняла по переписке, что именно Джеймс – твоя любовь и судьба?
– Я переписывалась с несколькими мужчинами, которые то и дело не выходили на связь неделями, а Джеймс как-то сразу ко мне прилип. Он старше меня на 23 года, но такой красавчик! Здоровенный, с широкой шеей. Он профессионально играл в американский футбол, из которого ушел после аварии на мотоцикле – нога оказалась сломана в 17 местах. Он до встречи со мной был женат и имел двоих детей. С бывшей он настолько плохо развелся, что я с ней даже не знаком. Джеймс, как и я, хотел наладить свою личную жизнь, ну я его и обаяла.
– Он знал, что ты известная певица?
– Я этого не афишировала. Он знал, что я музыкант, но не более. До этого я испытывала предвзятое к себе отношение, когда мужчины чего-то хотели от меня только из-за моей популярности и славы.
– Бывало, что это переходило все границы?
– Бывало… Порой я пела для людей очень высокого ранга, которые были готовы заплатить не только за концерт. Меня куда-то привозили, а я не знала ни фамилии, ни имени заказчика, ничего, и я выступала для него один на один в каких-то бильярдных залах… При этом я поняла: до самого верха у нас добираются самые умные люди, с которыми мне было очень интересно общаться.
– А ты не боялась, что после такого интересного общения тебя попросят, например, раздеться?
– Просили. В одном месте на такой импровизированной сцене стояла ванна, и от меня требовалось выйти в пеньюаре, спеть пару песен, снять пеньюар, остаться в бикини, залезть в пену и там еще что-то спеть. Но я не согласилась, нет-нет! Это не мое.
– Ты ведь потом все равно как-то узнавала, кто тебя так приглашал? Были среди них бандиты, воры в законе?
– Были, кто-то сейчас в другой стране, кто-то в ином мире, поэтому имен я называть не буду. Да это и сегодня может быть небезопасно.
«Отец – хуже спермодонора!»
– Из-за всех этих историй ты и махнула к любимому в Америку?
– В том числе. 1990-е запомнила грязными, голодными и бандитскими. С вечным хамством на дорогах, когда все всех подрезали. А с Джеймсом у нас случилась сумасшедшая страсть. Сначала переехала к нему в Таиланд, где он работал и где родился наш первенец Кирилл. После родов поняла, что оставаться там не вариант – там своя специфика. Джеймс боялся ехать в Россию, вспоминал, как его по прилету сразу же ограбили, а я была готова строить семью в Америке.
– А почему вы расстались? Слышала, муж пил и изменял тебе…
– Он не изменял – это неправда. Выпивал – это да. Но бурных выяснений отношений у нас не было: пожили вместе, разошлись, потом поняли, что вместе все-таки лучше. И снова сошлись. Но уже без росписи, и жили вместе до самой его кончины. Нашему сыну в этом году будет 18. В России он был один раз. Но Кирилл, у которого, как это принято у американцев, еще три имени, говорит и пишет по-русски. Ни в какой шоу-бизнес он не хочет, учится в колледже на инженера-химика. В Техасе это востребованная профессия, поскольку там добывают нефть. Он интроверт, и ему нравится сидеть в мире своих формул, размышляя, как сделать мир более экологичным.
– После развода бывший супруг обеспечил вас жильем?
– Между русскими и американскими мужчинами есть большая разница в ментальности. По моему опыту, русские очень избалованы и привыкли к рыночным отношениям: ты – мне, я – тебе, у многих отсутствует уважение к женщинам хоты бы за то, что они появились на свет благодаря нам. В Америке, конечно, не все такие шелковые, но там принято, чтобы мужчина оставлял женщине жилье, особенно если есть ребенок. Это часть их культуры. От Джеймса мне достался двухэтажный дом. А еще мы держали ферму, где я научилась доить и коров, и коз, но нам пришлось это хозяйство продать.
– После Джеймса ты так и не встретила мужчину, с которым у тебя сложились бы длительные отношения?
– Это сложно, так как сын уже почти взрослый, все понимает.
– А вот еще одного ребенка ты завести решилась… Причем необычным пока что для нас способом – с помощью донора спермы.
– Да. Если женщине за 40, биологические часы, как говорят, тикают, при этом она работает и не имеет времени на поиски партнера, что ей делать? Тем более у меня редчайшая 1-я отрицательная группа крови – встречается всего у 4 % населения в мире, а это тоже важно при зачатии. Первые роды дались мне крайне тяжело… Ко второму ребенку я подошла со всей ответственностью. Я очень любила своего первого трагически погибшего мужа Андрея, чью фамилию так и ношу, и он меня очень любил, но детей мы завести не успели. Он был блондин с серыми глазами, и во время выбора донора спермы по фотографиям, возникла такая идея-фикс – найти похожего на мужа, чтобы малыш появился как будто от него. И такой у меня и получился – сероглазый блондинчик Данила, ему полтора годика. Когда Даня станет совершеннолетним, у него, по условиям нашего контракта, появится возможность познакомиться со своим биологическим отцом.
– Дорого это стоило?
– Немало, но дети – главное богатство. Они лучше, чем сидеть одному в своей материальной роскоши.
– Расскажи, пожалуйста, о своем первом муже.
– Я вышла замуж за Андрея в 18 лет. А ему было 26. Мы познакомились, когда от меня убежала моя собака – пошла ее искать и встретила его. Он оказался моим соседом, мы жили в одном подъезде на разных этажах, и никогда до этого случая не виделись. Вот же судьба! Собаку нашли, и с тех пор каждый вечер гуляли вместе… Когда мы поженились, я была студенткой, он где-то работал, зарабатывал немного, у нас была очень скромная свадьба в ресторане «Молдавия», где мы сняли самый маленький зал. Однако он очень быстро поднялся на торговле металлом. Записал мне мой первый альбом. Он очень гордился мною, ему нравилось, как я пою, и принимал самое активное участие в моем творчестве. И в тот роковой вечер Андрей приезжал в студию на запись второго альбома, а утром его брат сказал, что его больше нет… Поверила в это лишь в морге на опознании. Узнала по родинкам, которые помнила все наизусть. А нашли Андрея на кладбище, на могиле его отца, с простреленной головой. Милиция отрапортовала – самоубийство, но в его поведении не было ничего такого, я бы почувствовала. Да и стреляли в левый висок, а он был правшой… Дело закрыли очень быстро, а еще быстрее растащили его фирму, так что я вернулась к маме с одним чемоданчиком – даже домохозяйка украла мои лучшие платья. И у меня началась анорексия, а потом булимия. Это было страшно. На ноги поставили мама и работа. Но работала я так много, что однажды даже упала в обморок на концерте. Чтобы спасти себя и уйти от моего продюсера, Александра Толмацкого, я заплатила ему 80 тысяч долларов – все, что у меня было. Но я ему благодарна, потому что с ним я выпустила песню «Я люблю тебя, Дима». А в сердце и сегодня живет Андрей. Первый муж стал моим первым мужчиной, и я горжусь тем, что сберегла себя. До этого у меня был бойфренд, но он мне разбил сердце, и, к счастью, до «этого» у нас не дошло. Все мои мужчины были значительно старше меня, поскольку у меня не проработана тема отца, который не принимал участия в моей жизни.
– Знаю, ты на одной телепередаче в сердцах назвала его спермодонором…
– Нет, он хуже спермодонора! Когда женщина покупает сперму в банке доноров, ну вот как я, она знает, на что идет и ничего от этого мужчины не ожидает. Здесь все четко оговорено, прописано. А когда мужчина встречается с женщиной и зачинает ей ребенка, он обычно что-то ей обещает…
– Да и алименты должен платить по закону.
– Мой отец не платил, и маме, вкалывавшей на двух работах, доплачивали 20 рублей в месяц. А несколько лет назад он сюрпризом заявился на одно ТВ-шоу и за гонорар сказал мне там, что любит меня и попросил подержать его за руку. Это подло! Я могла бы простить ему что-то по молодости, но в зрелом возрасте такое поведение – нет. В моем понимании он незрелый человек, хотя ему за 70. Его для меня не существует.
«Вернулась сознательно»
– Что, по твоим ощущениям, изменилось в России за те 20 лет, что тебя не было?
– Стало чище, красивее, машины останавливаются, когда дорогу переходишь, стало безопаснее.
– С кем-то из коллег по цеху, теми же звездами 90-х, получилось увидеться?
– С Наташей Сенчуковой увиделась на одном сборном концерте – и разошлись по своим гримеркам. У меня никогда не было особой дружбы с другими артистами. Я сама по себе.
– Чем планируешь заняться?
– Возможно, организую концертный тур. Еще бы я хотела записать патриотическую песню. Верю, что на Родине мы и болеем реже, и вода нам тут больше подходит. Хоть это клише, но мне нравятся и березки на даче, и речка под окном. Когда мне было там плохо, я мыслями возвращалась в свою юность, где гуляла по родным местам с подружками. Есть такие вещи как столпы, которые поддерживают нас в трудное время. Раньше я приезжала в Россию бессознательно, чтобы подпитаться энергией. А сейчас я вернулась сознательно. Сейчас перепеваю все свои песни для будущего тура, потому что два десятка лет назад и инструменты звучали по-другому. Кстати, недавно познакомилась со своей сводной сестрой по отцу. Катя – военнослужащая и при этом сочиняет стихи. Думаю, написать на них музыку и в итоге песню.
– Сыновья тоже переедут с тобой из Америки в Россию?
– Младший – разумеется, а старший пусть сам решает. Может, останется там заканчивать учебу, а может, приедет сюда за русской невестой.
